Новый год в октябре

В воскресенье, пересилив себя, Прошин встал пораньше, облился холодной водичкой и, покуривая традиционную мятную сигаретку, полез на антресоли – за лыжами. Идея поразмяться возникла вчера, когда, голышом выйдя из ванны и встав перед зеркалом, он с удивлением и неприязнью открыл, что катастрофически обрюзг. Мышцы заплыли жирком, кожа одрябла… Это его всерьез испугало. Здоровье физическое он ценил необыкновенно.

– Опустился! – рычал он, выволакивая из антресолей и с грохотом бросая на паркет пластиковые башмаки, бугель и лыжные палки. – Вот тебе обжираловка, валяние в постели, сигареты проклятые! Все, курево – к черту, он главный акционер всех табачных концернов и лавок! Подъем – в шесть, час – зарядка; секция каратэ, бассейн, сауна… В здоровом теле – здоровый дух. Враки, конечно, чаще – наоборот… Но дух, это Бог с ним, с духом…

… Декабрьское утро ворожило глаз своей тишиной и светлостью. Пыль мелких снежинок искрилась в воздухе. Голубые сугробы тяжело обвисали с крыш. Раскаленный шар восходящего солнца стыл в дымном морозном небе, окрашивая нежно–розовой пастелью кирпич домов. Сиял гордой воздетой шпагой шпиль МГУ, вздымавший громаду своего камня из паутины голых яблоневых садов.

Гудела печка, хрустел ледок под колесами, и бело–голубой мир, залитый солнцем, по–утреннему обновленный, был словно околдован каким–то праздничным весельем зимы.

И вот знакомый домик, ютящийся на склоне горы, красная рогатка мачты подъемника… Все это когда–то создал он, Прошин, заразив увлечением своей юности – горными лыжами – едва ли не половину НИИ; выбил деньги, создал секцию, договорился о предоставлении склона с городскими властями, а затем, не то охладев к реализованной идее, не то обленившись, предоставил инициативу другим – тем, кто докрутит гайки, уберет мусор… А он, как сегодня, с патриаршим достоинством нанесет визит, покатается всласть, похлопает по плечам прошлых единомышленников, пекущихся ныне о его детище, и без забот покатит обратно.

Солнце поднялось уже высоко, ровно и плотно заливая холмы. Сухой морозный воздух щекотал горло.

В отдалении простирались городские окраины: серые бесконечные новостройки, проплеши пустырей, черные неровные зубья заводских труб и над их оскалом – сиреневые кляксы дыма.

– Начальство на пути к здоровому образу жизни! – услышал Прошин за спиной.

Обернулся. Лукьянов. Рядом с ним – внуки – мальчик и девочка в толстых, домашней вязки, свитерах.