Новый год в октябре

Разорвав веревочные тесемки, Прошин быстро просмотрел бумаги. Неплохо. Кусочек готов. Теперь расчеты от Авдеева и – докторская… Профанацией от нее попахивает… Но, может, запах отобьет Поляков? Прошин покосился на диск телефона и мысленно набрал номер. Нет, спешить не стоит. Это козырь крупный, он хорош под конец игры, он – страховка. И дай ему бог, как всякой страховке, остаться неиспользованным. Ибо за такую страховку надо платить по изрядному счету. Потому как он, Прошин, играет изредка, а Поляков – много, крупно, нагло, и если подставит его, Алексея в игре «услуга за услугу», то полетит он не в яму, а в пропасть, где синяками и царапинами не отделаешься…

– Я могу идти? – спросил Глинский с вызовом.

– А, – Прошин поднял глаза от бумаг, – моральный перерожденец… Можешь. Только сначала поясни, почему такой недовольный вид?

– Почему? Не ясно? Кончилась… наша дружба… Я все понял! Авдеев… он… ничего не знает! И это, – он ткнул пальцем в раскрытую папку, – часть твоей диссертации. Я сделал ее, да! Подавись! Короче, бывай здоров. С сегодняшнего дня я занимаюсь анализатором.

– Жаль, – отозвался Прошин. – А ведь я тебя любил когда–то. Анализатором, говоришь? Нет. Поезд дальше не пойдет. Освободите вагон, наглый пассажир. И идите добивать тему «Лангуст».

– Леша…

– Что Леша? – Прошин откинулся в кресле и сонно прикрыл глаза. – Пойми, Серега, тебе надо быть со мной. Со мной ты привык. Насколько лучше мне, настолько лучше тебе. Оторвешься – очутишься, как щенок в джунглях. Не лезь в бутылку, старик.

– Но ты ведь врал.

– Врал, – легко согласился Прошин. – Хотя могу убедить, что не врал. А что оставалось делать, мил человек? Да. Мне нужна докторская. Появился шанс, и не воспользоваться им – идиотизм. А ты начал финтить. Пришлось тебя, дурака, объегорить.

– Да ты…

– Не знаю, кто я, – сказал Прошин торопливо, – действительно не знаю… Но вот ты – паршивец неблагодарный. Шкет. И не особо кукарекай. Такому петуху, как ваше благородие, я враз шею сверну.

– Леш, – просяще сказал Глинский. – Не трогай меня, а? Давай по–хорошему, без мести и злобы.

– Без мести и злобы, – раздумчиво повторил Прошин. – Ладно, ступай. А если невмоготу будет – возвращайся. Поезд пока стоит… Но запомни: как бы они тебя ни улещивали, против меня не становись. Удавлю. Ты меня знаешь.

Сергей рассеянно кивнул и вышел, в дверях столкнувшись с Навашиным.

– О–о–о! – радостно протянул Прошин, поднимаясь навстречу. – Кого я вижу? Наконец–то есть с кем потолковать по душам.