Новый год в октябре

Михайлов деланно засмеялся. Прошин тоже.

– Да, – коварно улыбаясь, продолжал Алексей, – все тайное становится явным. Права пословица. Ворюга ты брат и вредитель.

– Это наглость, – задумчиво сказал Михайлов, пуская колечки дыма в потолок.

– Это откровенность, – столь же задумчиво отозвался Прошин. – И мы часто путаем ее то с наглостью, то с лестью.

– Но все нуждается в доказательствах, извиняюсь… – Михайлов расплылся в улыбке, но глаза у него были маленькими и злыми.

– В доказательствах? – изумленно спросил Прошин. – А вот тут уж ты братец, воистину наглец! Впрочем, доказать труда не составит. И будет это выглядеть так: иду, сообщаю, дело оперативно проверяется…

– Ну и… – произнес Михайлов дрогнувшим голосом, – что ты хочешь… по этому поводу… например?

– Да успокойся, – милостиво отмахнулся Прошин. – Никуда я не иду и ничего не сообщаю. А ты бери бумажку и пиши заявление на имя директора.

Михайлов, поколебавшись, взял авторучку.

– Во–первых о своих художествах. – Прошин сверлил его затылок неподвижным взглядом. И поподробней, пожалуйста.

После непродолжительных пререканий Михайлов накропал несколько предложений. Закончил: «…в чем и сознаюсь».

– Не раскаиваясь, – заметил Прошин, отбирая листок. Пояснил: – это в целях моей личной безопасности и вообще для нашего дружественного сосуществования в дальнейшем. Теперь… – Он выдернул из пачки новый лист, придвинув его раскисшему донельзя противнику. – Тоже на имя директора. Пиши: «Ввиду непредвиденных семейных обстоятельств, я, Михайлов… свои инициалы ставь… отказываюсь от работы в австралийском институте космических исследований…»

Михайлов с силой зажмурил глаза, но написал.

– Распишись, – елейно диктовал Прошин. – О, какая у тебя красивая подпись. – С завитушками. Как думаешь, у всех жуликов красивые подписи? Вот и умничек. – Он сложил листки и сунул их в сиреневую полиэтиленовую папочку.

– Чистая работа, – сказал Михайлов, жалко улыбаясь.

– Грязь одна, – отозвался Прошин, засовывая папочку в сейф. – Примитивный шантаж. – Он повертел ключи от сейфа перед носом Михайлова и опустил их в карман. Гуляй, Михайлов, – сказал он. – Ты более не интересен мне. Ты свободен, и я отпускаю тебе грехи. Кстати, на будущее: влезать в подобные аферы категорически не рекомендую. Заиграешься и сгоришь. Потом к чему тебе это? Ты способный, эрудированный парень и многого добьешься, если будешь хотя бы умеренно честен.