Новый год в стиле хюгге

Мама в долгу не остается, говорит Сане, каким он стал могучим и красивым мужчиной, намекает, что невесту ему пора найти, какую-нибудь свою, не американскую – там, в Америке, все неправильные.

Саня от смущения розовеет, и я его спасаю: сбегаю вместе с ним.

Мы кружим на машине по вечерним улицам, обсуждая, откуда начать прогулку. От Дома культуры? Кафе, где мы когда-то пели караоке? Школы?

Что-то примагничивает мой взгляд, не могу понять, что именно. Оглядываюсь и замираю. На другой стороне дороги остановка, на которой я впервые увидела Кира. Провожаю ее взглядом, аж голову выворачиваю.

– Это все с тобой из-за него, да? – потухшим голосом спрашивает Саня.

– А?

– Ты же понимаешь, о чем я.

Понимаю. Просто не хотела бы об этом говорить.

– Это все из-за меня, – из вежливости отвечаю я. – Из-за того, что не разбираюсь в людях и позволяю им себя обманывать. Но с Киром покончено.

– Это пройдет, – с сочувствием говорит он, словно не верит мне, и кладет ладонь на мое колено. – Ты просто его переоцениваешь. – Саня молчит, а потом слегка сжимает колено. – Он рассказал тебе, что у него была невеста? Отсюда, из местных.

Я чувствую себя так, будто получила ударом под дых. Сжимаюсь, обнимаю себя руками.

– Нет.

– И месяца не прошло после твоего отъезда, как он нашел себе другую. Он не тот, кем тебе кажется. Просто не впускай его больше в свою жизнь, и все наладится. А я буду рядом.

Мы замолкаем и какое-то время просто колесим по городу. Саня больше не спрашивает, где лучше припарковаться, останавливается возле школы.

Снег, словно дожидаясь нас, начинает валить хлопьями.

Мы обходим школу, рассматриваем окна – новые, со стеклопакетами – поднимаемся на крыльцо, но дальше нас не пускает сторож. Мы и не настаиваем: даже от двери видно, что фотопортреты бывших директоров как висели на стене в коридоре, так и висят. Разве что папоротников в вазонах на подоконниках стало больше.

Выходим из школьных дверей, останавливаемся на крыльце… Не помню, что при этом чувствовала раньше. Тогда все казалось обыденностью, и только сейчас будто приобрело смысл.

– Ну что, по мороженому? – спрашивает Саня.

– Давай! – Кажется, я не ела зимой мороженое с тех самых пор.

Саня берет меня за руку, и мы идем старым маршрутом. Идти с Саней за руку как-то неестественно, но и вырвать ее невежливо. Хорошо, что оба в перчатках.

Заходим в магазин: новая вывеска, а еще теперь мороженое можно брать самому, а не просить продавщицу.

Мы покупаем пломбир в сине-белой упаковке. Похоже на то, что было шесть лет назад, но точно не помню.

Выходим на улицу, под снегопад. Я откусываю краешек, но не чувствую прежнего удовольствия.

«Давай моей собаке отдадим», – звучит в моей голове голос Кира, но такой явный, что едва сдерживаюсь, чтобы не оглянуться.

Откусываю еще кусочек в надежде оживить воспоминания, но ничего не происходит, мне просто очень холодно. Наверное, некоторые воспоминания и не нужно оживлять.

Мы идем по ночной улице, доедая мороженое. Валит снег, еще и ветер усилился. Саня невзначай приобнимает меня за талию. Простой жест, но словно что-то в нем не то, не могу разобрать. Просто иду и прислушиваюсь к своим ощущениям.

– Тебе хорошо со мной? – спрашивает Саня.

– Да, – искренне отвечаю я.

Он останавливается, поворачивается ко мне. Крупные снежинки бьют ему в лицо, путаются в ресницах.

– Поехали со мной в Америку.

У меня глаза, кажется, округляются. В Америку?..

– Но, Саня…

– Подожди, не отвечай сразу, – перебивает он. – Подумай. Тебе здесь места нет, ты выросла из этого города, как из школьной одежды. Даже из этой страны выросла. Тебе нужно больше свободы, и я могу тебе ее дать. У меня есть деньги, рядом со мной ты можешь всю жизнь заниматься, чем захочешь. Я смогу о тебе позаботиться.

Я слушаю его, а в голове только одна шальная мысль: он предлагает мне это как другу. Просто как другу. Ведь так?..

Не отрывая от меня взгляда, он поспешно обхватывает мое лицо ладонями в перчатках и целует ледяными после мороженого губами.

Я замираю, не понимая, что происходит. Это какой-то дурацкий сон.

Не встретив сопротивления, Саня залезает языком мне в рот. Кажется, я даже машинально ему отвечаю, пока мозг пытается осознать происходящее. Как такое может быть?! Это же мой Саня…

Я прихожу в себя и отталкиваю его с такой силой, что он взмахивает руками, чтобы не упасть.

– Ты с ума сошел?! – шиплю я. – Ты что творишь?!

– Я думал…

– Я же не давала тебе повода, я же всегда была для тебя другом! Что за фигня, Саня? Зачем?

Он стоит весь бледный, будто застывший, только красные пятна на щеках. Взгляд у него, как у затравленного зверя.

– Почему не я, Стелла? – с нажимом спрашивает он. – Я надежный, верный. Я лучше тебе подхожу. Я во всем его лучше. Почему не я?!

– Саня, дело не в этом…

– Я не понимаю тебя!