Новый год в стиле хюгге

– А я не знаю, как объяснить! Почему нам нравится, когда на улице тепло? Почему сладкое – вкусно? Почему щенки вызывают умиление? На все эти вопросы наверняка есть ответы, но я никогда до них не докапывалась. Мы с Киром совпали – вот и все. Даже если мы никогда не будем вместе, я не перестану его любить. Так мир устроен, вот и все.

– Мир может быть другим. – Саня пытается притянуть меня к себе, но я вырываюсь. – Не надо, Стелла, не отталкивай меня!

– Я не Стелла! – выкрикиваю я. Меня саму поражает эта мысль. Я чувствую себя Светой больше, чем Стеллой. Но еще больше я чувствую себя Звездочкой. Вот кто я.

Саня снова тянет ко мне руки. Я отскакиваю, разворачиваюсь и несусь к ледяной горке. Саня опаздывает на доли секунды – я уже плюхаюсь на попу и съезжаю с горы, она длинная, метров двадцать. Я внизу, а Саня еще сбегает по лестнице. Похоже, пожалел свое пальто. Меня это отчего-то веселит.

Я бегу, постоянно оглядываясь, картинка вокруг прыгает, мельтешит. Я не сразу понимаю, почему темная машина обгоняет меня, а затем резко останавливается в паре метров впереди. Из машины выскакивает Кир.

– Не-е-е-т! – я пячусь, мотаю головой. – Только тебя сейчас не хватало!

– Ты чего, Звездочка? – взволнованно спрашивает он. – Что с тобой? Кто это сделал?

В этот момент я ненавижу Саню всей душой, но уж точно не желаю ему смерти, так что молчу.

– Все, ты меня достала! – говорит Кир и закидывает меня на плечо.

Глава 28

– Отпусти сейчас же! – кричу я, пока Кир запихивает меня в машину.

Он защелкивает на мне ремень безопасности и, пока я пытаюсь его отстегнуть, успевает сесть за руль. Машина, взвизгнув шинами, срывается с места.

– Я просто хочу поговорить с тобой без свидетелей, и чтобы ты при этом не пыталась сбежать.

– Остановись, или выпрыгну! – Я тянусь к дверной ручке, но Кир хватает меня за шкирку, как котенка.

– Я тебе выпрыгну!

Я все же приоткрываю дверь – вижу в щелку, как проносятся комья грязного снега, на скорости сливаясь в единое полотно, – и захлопываю ее.

– Сколько уже можно от меня бегать? – устало спрашивает Кир.

– Я не хочу от тебя бегать. Я не хочу тебя видеть. Это не одно и то же, – отвечаю я, глядя, как снежные мотыльки разбиваются о лобовое стекло. Мы уже на трассе. Куда летим – непонятно. Когда Кир оставит меня в покое – тоже. – Как ты меня нашел? – не глядя на него, спрашиваю я.

Боковым зрением вижу, как он бросает на меня взгляд, потом снова смотрит на дорогу, чуть снижает скорость. Фонари закончились, и теперь мы летим по заснеженной трассе в черноту, в ночь.

– Я видел из окна ресторана, куда ты пошла. Этаж высокий, до самого сквера тебя довел, можно сказать. Через час меня освободил охранник, я бросился за тобой. Сначала мне повезло: я быстро отыскал твои следы – единственные с таким углублением от каблуков, они хорошо читались. Так я понял, через какие ворота ты вышла. А потом уже действовал по интуиции. Показывал твое фото на стоянке такси. Заглядывал в кафе, магазины. Ты исчезла, испарилась. Могла пойти в любую сторону, остановить любую попутку. В общем, надо было перевести дух и подумать. А там рядом метро. Захожу в переход – и вижу деваху в твоих шубе и туфлях, и какой-то хрен при ней играет на гитаре. Я думал, они тебя ограбили, чуть полицию не вызвал. Но они мне все рассказали. И о том, как тебе позвонил какой-то Саня, тоже. В общем, я забрал у них твой телефон, переночевал у себя, а днем приехал к твоей маме. Она сказала, что ты с Саней пошла гулять. Тогда я сел в машину и поехал по всем местам, по которым мы раньше с тобой гуляли. Потом вижу, что ты несешься как угорелая. Ну вот и все.

Дальше едем молча.

Машина сворачивает с трассы. Теперь снега на дороге куда больше.

А вот эти места мне знакомы…

– Кир, все, остановись! Я туда ни ногой!

– Почему? – искренне удивляется Кир.

На этом остатки моего хладнокровия и рассудительности испаряются. Меня заполняет обида, жгучая, до слез.

– Почему? Почему?! – Я на эмоциях шлепаю ладонью по бардачку, будто так Кир быстрее меня поймет. – Да потому что ты возишь туда других женщин! В наш охотничий домик!

Киру вообще не стыдно. Он только хмурится и выкручивает руль, объезжая ямы. Машину трясет так, что я хватаюсь за рукоятку.

– Звездочка, ты чего?.. – Кир отвлекается от дороги, смотрит мне прямо в глаза. – Единственная женщина, с которой я сюда приезжал, – это ты.

– Врешь! – кричу я ему в лицо. – Я точно знаю! Я знаю! Ты был здесь с Миланой! – И плевать мне, что сейчас я похожа на ревнивую истеричную дуру.

Машину заносит на льду, крутит. Кир вращает руль вправо, влево. Колеса взрывают снег на обочине, он комьями бьется о дверь, о стекло…

Машина будто врезается во что-то мягкое и глохнет.

Свет фар упирается в сугроб.

Кир заводит мотор, делает еще несколько попыток выехать из снежной западни, но машина и не пытается сдвинуться с места.

– Все, приехали, – говорит Кир.

Вокруг только ели. До охотничьего домика еще минут пять на машине, не меньше.

– Да, я был здесь с Миланой.

Я закрываю лицо ладонями. Все, не могу больше, не могу…