Новый Мир ( № 10 2006)

............................................

Интересно, что у двух эпонимов группы отчетливо заметны две, казалось бы, противоречивые, разновекторные тенденции, ставшие тем не менее формообразующими для поэтики “филологической школы” в целом: примитивизм и герметизм.

Классиком примитивизма среди поэтов круга Красильникова — Михайлова принято считать Владимира Уфлянда (род. в 1937), между прочим, одного из инициаторов настоящего издания. Его тексты, бывало, сопоставляли и с “барачной лирикой”, и с опытами концептуалистов (в особенности Дмитрия А. Пригова); так же, впрочем, общеизвестно, что Бродский назвал его своим “учителем”. Между тем Уфлянд близок именно Красильникову в работе с “коллапсирующими контекстами”: не суровый гиперреализм Игоря Холина, не приговское тотальное умыкание в никуда всякого стиля, но и не тяжеловесная философическая ирония Бродского, но самостоятельность речевого жеста, его остранение не через абсурд, но через неадекватность позиции, своего рода “дурашливость” лирического “я” (вспомним и “эпос” Уфлянда, “Рифмованную околёсицу”, восходящую к балагану, к райку): “Крестьянин / крепок костями. // Он принципиален и прост. // Мне хочется стать Крестьянином, / вступив, если надо, / в колхоз”. Концепция такого рода примитивизма — в его неконцептуальности, неуловимости, недоведенности до методологически отточенного письма, невозможности определить градус авторского пафоса или авторской иронии:

В глухом заброшенном селе

меж туч увидели сиянье.

Никто не думал на Земле,

что прилетели марсиане.

Они спросили, сев на поле:

— А далеко ли до Земли?

Крестьяне, окружив толпою,

в милицию их повели.

Худых и несколько обросших,

в милицию их повели.

Худых и несколько обросших,

в рубахах радужной расцветки.

Ведь это, может быть, заброшены

агенты чьей-нибудь разведки.

...................................

В этом смысле близким Уфлянду оказываются не только классик отечественного минимализма, мастер деконструирующей саму себя миниатюры (прозрачной в своем иронико-юмористическом модусе, но одновременно ускользающей от толкования) Леонид Виноградов (1936 — 2004):

Качнулась ветка.

Очнулась птичка.

Глядит — соседка

снесла яичко, —