Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

С одной стороны, я полагаю, что субъективно-опытная точка зрения была одним из главных определяющих факторов приверженности трансперсональной области к вечной философии. Как мы уже видели, обращение гуманистической и трансперсональной психологии к человеческому опыту проистекало не только из справедливого стремления восстановить статус внутренней жизни человека как ценного источника знания, но и из попытки узаконить трансперсональную психологию в качестве эмпирической и, следовательно, научной дисциплины. Поэтому, как мы также видели, трансперсональные теоретики, как правило, пытались для подтверждения достоверности духовного знания апеллировать к эмпиризму, обоснованность которого, по существу, обеспечивается внутренней воспроизводимостью и межличностным согласием (см. главу 3). Иными словами, как только для обоснования достоверности духовного и трансперсонального опыта была предложена теория истины посредством консенсуса, универсалистское понимание духовности стало почти необходимым. Возможно, трансперсоналисты боялись, что без вечной философии, без единства мистицизма и консенсуса относительно взгляда на мир, раскрываемого духовным опытом, утверждения трансперсонального и духовного знания могли бы снова подвергнуться обвинениям в субъективизме и солипсизме, или даже считаться патологическими. Разумеется, нужно добавить, что с учётом интеллектуального климата конца 1960‑х, 1970‑х и даже 1980‑х годов для подобных страхов действительно были основания. В те годы все ещё были общепринятыми и характерная для эпохи современности маргинализация духовности в качестве субъективной и эпистемологически бесплодной, и представление о том, что достоверное знание должно быть объективным и публичным, и это делало такие заботы неизбежными и оправданными.

Проблема этих тревог, разумеется, состоит в том, что они возникают только в контексте объективистских эпистемологий. Иными словами, обвинение в субъективизме беспокоит только тех, кто признает объективистские стандарты знания. Оно влияет только на тех, кто по-прежнему верит, что достоверное знание должно быть чисто объективным, то есть основываться на структуре изначально данной реальности, существующей независимо от человеческой психики. Я хочу здесь предположить, что за боязнью впадения в субъективизм с необходимостью скрывается неявная приверженность картезианской эпистемологии и модели познания. Однако, как мы видели, именно картезианство должно быть одной из мишеней трансперсональной теории: разговоры об объективизме в контексте трансперсональной теории — а, возможно, и любой другой дисциплины — не только сбивают с толка, но и неадекватны и, в конечном счёте, подрывают саму трансперсональную точку зрения, центральное положение которой состоит в том, что человеческое сознание (так называемая человеческая субъективность) может расширяться, включая в себя другие элементы жизни и космоса (так называемую объективную вселенную).

С другой стороны, я также полагаю, что универсалистская программа ранних трансперсоналистов в свою очередь влияла на их приверженность к субъективно-опытной точке зрения. Как мы видели, перенниализм Маслоу основывается на чётком делении между универсальным и непосредственным «сущностно-религиозным» опытом (пиковым переживанием) и его интерпретацией, которая зависит от контекста и является опосредованной (23). Сталкиваясь с явным разнообразием мистических концепций и космологий, многие трансперсоналисты соглашались с предложенным Маслоу объяснением единства человеческого духа с точки зрения субъективно-опытной мистической сути, то есть неконцептуального прямого постижения реальности, свободного от культурных влияний и доктринальных «догм» (24). В контексте мировых духовных традиций универсалистский лейтмотив подхода Маслоу к гуманистической психологии естественным образом принимал форму субъективно-опытного перенниализма (25). В итоге, субъективно-опытные и универсалистские предпосылки гуманистической психологии подкрепляли друг друга и заставляли трансперсональную психологию в течение десятилетий придерживаться перенниалистского понимания духовности.

   ​ Резюме и выводы