Ноздря в ноздрю

Каролина спросила мужчину средних лет, сидев­шего неподалеку от нее, какой счет. Вопрос этот был далеко не праздным, потому что не всегда неис­кушенный зритель понимал, забит мяч или нет: сет­ка, которая удерживает мяч в футболе, в поло отсут­ствует. А во-вторых, команды после каждого гола меняются воротами, что также легко путало зрите­лей-новичков.

—  Как считать, — ответил мужчина. — С гандикапными голами или без?

—  А что такое «гандикапные голы»? — спросила Каролина.

Мужчина не поддался искушению закатить гла­за, прежде всего потому, что его взгляд не отрывался от выреза платья на груди Каролины.

—   Каждому игроку в начале сезона определяют гандикап, — объяснил он. — В любой игре склады­вают гандикапы игроков одной команды и вычитают из них гандикапы другой. Разница и показывает, ка­кую фору в голах получает более слабая команда. — Он улыбнулся, но не закончил. — Разумеется, в та­ком матче, состоящем только из четырех чакк, сла­бейшая команда получает две трети гандикапа.

—  Но каков все-таки счет? — вновь повторила вопрос Каролина с мольбой в голосе.

—  «Бешеные псы» ведут против «Орчио риос» три с половиной на два. — Он указал на табло слева от нас, взглянув на которое любой мог увидеть счет, большие белые цифры на синем фоне.

Наверное, не стоило нам спрашивать о счете. Мы даже не знали, какая команда «Бешеные псы», а какая — «Орчио риос», но значения это не имело. Происходящее на поле нам нравилось, и мы актив­но болели и за одних, и за других.

По окончании первой половины игры многие зрители спустились с трибуны к кромке поля, чтобы поговорить с игроками, которые спешились и меня­ли пони. Около поля стояли примерно тридцать за­седланных и полностью готовых к игре пони, и иг­роки могли их менять, если пони уставал, по ходу чакки, без остановки игры. За животными у каждого игрока присматривал один, а то и два конюха, кото­рые помогали игроку быстро сменить пони. То есть этот вид спорта могли позволить себе только бога­тые люди.

Во время большого перерыва я спросил нашего нового знакомого, не встречался ли он с Ролфом Шуманом или Гасом Уитни из клуба поло в Вискон­сине, что в Штатах. Он задумался. Потом покачал головой:

—  Извините, но едва ли. Американское поло от­личается от нашего. Они играют на арене. — Навер­ное, на моем лице отразилось полнейшее недоуме­ние, потому что он продолжил: — Под крышей и на маленьких площадках. И в командах только по три игрока. Короче, это не та игра, которой наслаждаем­ся мы. — Он не сказал, что американское поло уров­нем куда как ниже, но его уверенность в этом не вы­зывала сомнений.

—  А о Петре Комарове вы слышали? — задал я следующий вопрос.

—  Да, — кивнул он. — О Питере Комарове слы­шали все.

—  Питере?

—  Питер, Петр — это одно и то же. Петр — это Питер на русском.

—  А почему все его знают?

—  Я не говорил, что все его знают. Я сказал, все о нем слышали, — поправил меня мужчина. — В Британии он — самый крупный импортер пони для поло. Может, и в мире.

—  А откуда он их импортирует? — Я старался не подать вида, что его ответы очень важны для меня.

—  Отовсюду, — ответил мужчина. — Но главным образом из Южной Америки. Доставляет их на боль­ших транспортных самолетах. Я думаю, что полови­на всех пони, на которых играют в поло, привезена сюда Питером Комаровым.

—  Он живет в Англии?

—   Нет, думаю, что нет. Он проводит здесь мно­го времени, но живет, похоже, в России. Руководит там клубом поло и вообще прилагает немало усилий для развития русского поло. Часто привозит сюда команды из России.

—  Откуда вы знаете, что он проводит в Англии много времени?

—   Мой сын с ним знаком, — ответил мужчи­на. — Вон он, мой сын. Номер три в «Бешеных псах». — Он указывал на группу из нескольких игро­ков, и я не мог определить, кто из них его сын. — Он покупает пони у мистера Комарова.

—  Спасибо, — поблагодарил я его. — Вы мне очень помогли.

—  Как? — В голосе послышалось раздражение. — Как я мог вам помочь? Или вы — чертов журналист?

—  Нет. — Я рассмеялся. — Я всего лишь чело­век, который практически ничего не знает об игре, но хочет научиться в нее играть. Я унаследовал от моей бабушки крупную сумму и подумал, что мог бы потратить часть этих денег на игру аристократов.

Мужчина тут же потерял к нам всякий интерес, без сомнения решив, что мы невежественные пле­беи, которым следует тратить свои деньги совсем в других местах. Этого, собственно, я и добивался. Уж не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы Питер или Петр Комаров услышал, что я наводил о нем справки в «Гвардейском поло-клаб».

* * *

В этот день игрались два матча, каждый длился чуть меньше часа, и мы остались на второй. Смотре­ли его, сидя за одним из столиков, поставленных перед зданием клуба. Солнце припекало сильнее, день становился все лучше, идиллию нарушал разве что шум самолетов, один за другим взлетающих из аэропорта Хитроу. Я не хотел думать о том самолете, которому на следующий день предстояло увезти от меня Каролину.