Нож сновидений

– Лорд Мэт описал нам ваши доспехи, – заговорил всадник, его акцент звучал резче, чем у алтарцев, и слова он произносил быстрее. – Чем мы обязаны визиту Стражей Последнего часа?

Лорд Мэт? Света ради, что еще за лорд Мэт?

– Фурик Карид, – представился Карид. – Я хотел бы побеседовать с человеком, именующим себя Томом Меррилином.

– Талманес Деловинде, – ответил мужчина, придерживаясь правил этикета. – Вы хотите поговорить с Томом? Ну, я не вижу в этом ничего предосудительного. Следуйте за мной.

Карид направил Алдазара вслед за Деловинде. Этот всадник даже не стал озвучивать очевидное: прибывшим будет запрещено покидать лагерь, дабы избежать утечки сведений о его расположении. Значит, он имеет представление о манерах. В любом случае их не выпустят из лагеря, если только безумный план Карида не сработает. Шансы на успех Музенге оценил лишь как один к десяти, а остаться в живых – один к пяти. Сам Карид расценивал свои шансы примерно так же, но все же предпочел рискнуть. Но раз Меррилин здесь, значит и верховная леди, скорее всего, тоже.

Деловинде спешился в тени исполинского раскидистого дуба, под которым взору предстала несколько домашняя сцена – группа людей устроилась на походных стульях или одеялах вокруг небольшого костерка, на котором кипятился чайник. Карид тоже спрыгнул с седла, сделав знак Стражам и Аджимбуре последовать его примеру. Мелитене и Майлен остались сидеть верхом, чтобы сохранить преимущество в росте. Среди присутствующих обнаружилась госпожа Анан, у которой Карид однажды останавливался в Эбу Дар, – женщина читала книгу, сидя на трехногом табурете. Сейчас на ней был не один из тех эбударских нарядов, открывавших захватывающий вид, которым он так любил любоваться, однако шею бывшей хозяйки гостиницы украшало все то же ожерелье, с которого на внушительную грудь свисал украшенный драгоценными камнями брачный кинжал. Закрыв книгу, госпожа Анан слегка кивнула Кариду, словно бы тот отлучился из «Странницы» лишь на пару часов, а теперь вернулся. Взгляд ее ореховых глаз был проницателен. Вполне вероятно, что заговор куда более хитроумен и запутан, чем предполагал Взыскующий по имени Мор.

Высокий и худощавый седовласый мужчина, чьи усы едва ли уступали длиной усам Хартхи, сидел, скрестив ноги, на полосатом одеяле, подле него была разложена доска для игры в камни. При виде Карида мужчина удивленно выгнул бровь и, покачав головой, вернулся к созерцанию расчерченного на клетки игрового поля. По другую сторону доски расположилась стройная женщина, ее волосы были заплетены во множество тонких косичек, украшенных бусинами. Взгляд, который женщина устремила на новоприбывших, жег ненавистью. Лежавший на соседнем одеяле узловатый, точно старый корень, длинноволосый седой старик играл в какую-то странную игру с исключительно некрасивым парнишкой, полем для игры служил красный лоскут с паутиной черных линий. При виде гостей оба сели. Мальчишка с живым интересом разглядывал огиров, а старик положил руку так, словно в любой момент готов выхватить спрятанный за пазухой нож. Опасный тип и весьма подозрительный. Может статься, он и есть Меррилин.

Поодаль на складных стульях сидели еще двое мужчин и две женщины. Когда Карид подъехал, они мило беседовали друг с другом, но стоило ему спешиться, как одна из женщин встала, на строгом ее лице застыло мрачное выражение, а в голубых глазах таился вызов. Меч она носила на широком кожаном ремне, который наискосок пересекал грудь, – так обычно носят клинки моряки. Ее волосы были коротко подстрижены, скорее даже подрезаны так, как у низших Высокородных, все ногти у нее были короткими, и ни один не был покрыт лаком, однако Карид с полной уверенностью мог сказать, что перед ним Эгинин Тамарат. Крупный мужчина, с такими же короткими волосами, как у нее, и с престранной иллианской бородкой, тоже поднялся на ноги, положил ладонь на рукоять короткого меча и воззрился на Карида с неменьшим вызовом. Вслед за ними встала красивая женщина – с темными волосами до талии, ее губы напоминали розовый бутон, как у многих тарабонок. Сначала показалось, что она вот-вот рухнет на колени и распластается ниц, но в следующее мгновение она выпрямилась и посмотрела Кариду прямо в глаза. Второй мужчина – лицо этого худощавого малого было словно выточено из темной древесины, а на голове красовалась забавная красная шляпа – засмеялся и нежно обнял женщину. Его улыбку, когда он весело посмотрел на Карида, иначе как торжествующей назвать было сложно.

– Том, – сказал Деловинде, – это Фурик Карид. Он хочет побеседовать с «человеком, именующим себя Томом Меррилином».

– Со мной? – Худощавый седой мужчина неуклюже поднялся. Его правая нога плохо сгибалась. Должно быть, старое боевое ранение. – Однако я вовсе не «именую себя» Томом Меррилином. Это мое настоящее имя, хотя я несколько удивлен, что оно вам известно. Что вам угодно?