Нулевая гипотеза

— Примем за факт. Идем дальше. В живых, скорее всего, никого не осталось. Иначе они дали бы о себе знать. Тоже примем как факт. В этом случае коробочки с алмазами лежат себе среди обломков самолета целые и невредимые. И, следовательно, особенно торопиться с поисками борта оснований я не вижу. Тарасов торопится ясно почему. Именно два пассажира с неясным до конца темным прошлым, которые в ориентировке упоминаются как предполагаемые подозреваемые, не дают всем покоя. Не они ли ловко подстроили крушение, виртуозно посадили довольно большой пассажирский самолет на леднике и умыкнули у Центробанка алмазов больше чем на полмиллиарда рублей? Впрочем, если один из них агент «007», а второго зовут просто Рэмбо, тогда да. Но мне лично видится, что эти двое — простые пассажиры, имевшие, на свою беду, небольшие отсидки в прошлом и в настоящем об алмазах Центробанка не помышляющие.

— А если все не так? — Темир закурил и неожиданно взял меня под руку. — Ты забыла о том, что по странному стечению обстоятельств пропала связь не только с рейсом 5217, но и группой археологов, причем эти два события каким-то мистическим образом совпадают по времени. Моя версия развития событий такая. Предположим, некто решил захватить груз и все-таки посадил самолет в горах, в этом случае без соответствующей альпинистской подготовки и специального снаряжения покинуть этот район можно только спустившись в тайгу. А это крюк в несколько сотен километров. Жилья и населенных пунктов там нет. Поэтому лагерь археологов — это для них единственный шанс. Только там они могут разжиться продуктами, медикаментами, оружием, наконец. Кроме того, и «цирк», и «язык» ледника находятся рядом с лагерем. Думаю, и в Москве рассматривают такой сценарий развития событий как возможный. Поэтому лично я думаю, что плясать необходимо от лагеря археологов. Если кто-то в авиакатастрофе выжил, то искать их нужно только там.

— Добро, — согласилась я, — Темир, а ты ничего не хочешь нам выдать? — спросила я и внимательно посмотрела нашему другу прямо в глаза.

Темир быстро кивнул и через минуту вынес из своей палатки алюминиевый чемоданчик.

— Надеюсь, этот вопрос ты уже согласовал со своим руководством? — спросила я, глядя на извлеченные Темиром из серебристого кейса три новеньких пистолета. — Я знала, что ты не дашь нам погибнуть такими молодыми. Теперь можно и повоевать, — довольно крякнула я, быстро снарядив магазин патронами и прилаживая только что полученный от Темира пистолет ПСМ в наплечную кобуру. — Суходольский, согласуй маршрут и наличие необходимого снаряжения с Марианной, я к Шляпникову — рушить нашу легенду, ну а ты, Темир, созвонись по спутнику со своими и уточни, когда планируется прибытие спасателей. Все.

* * *

Сначала мы увидели лагерь археологов. Две большие ярко-оранжевые нейлоновые палатки, похожие на шляпки гигантских подосиновиков, прижались к почти вертикальному склону метрах в трехстах от довольно большого озера почти правильной округлой формы. И, только спустившись ближе, мы увидели самолет. Носовая часть его почти вся была скрыта под водой. Его синего цвета хвостовое оперение возвышалось над поверхностью большого кара[4] не более чем на три метра и издали почти полностью сливалось с темной гладью воды.

Пологий склон, по которому мы спускались к палаткам, был сплошь усыпан валунами и обломками скал, между которыми весело пробивались пучки травы изумрудного цвета и зеленели пятна лишайников. Все пространство, открывшееся нам с высоты птичьего полета, на сколько хватало глаз, было абсолютно пустынно. Никаких признаков людей не наблюдалось. Под гору идти было легко, и мы быстро дошли до крайней палатки. Она была пуста, мало того — никаких признаков поспешной эвакуации не наблюдалось. Внутри — аккуратно сложенные спальные мешки и личные вещи. Над небольшим очагом, сооруженным из камней, мирно висел большой закопченный алюминиевый чайник, верный спутник археолога. Во второй палатке — та же картина. Пока мы с Суходольским в растерянности бродили по брошенному людьми палаточному лагерю, Темир, встав на колени, внимательно рассматривал проплешины, покрытые мхом. Наконец он встал и с умным видом изрек:

— Они ушли той же дорогой, что пришли мы.

Пока я переваривала услышанное, Суходольский подошел к воде и, подпрыгнув, повис на руле высоты самолета, затем подтянулся и, легко закинув свое грузное тело на горизонтальный стабилизатор, встал на ноги и с верхотуры помахал нам рукой.

— Как ребенок, ей-богу, — проворчала я в адрес Михаила и повернулась к Темиру: — А поподробней можно? Что все ушли, я вижу. А вот куда?

— Судя по следам, все ушли туда. — Темир махнул в сторону перевала.

У меня упало сердце. Если археологов и экипажа нет ни в самолете, ни в лагере, значит, мы опоздали и бегать за ними придется по всей тайге.

— Марианна, кинь нам моток репшнура и ледоруб, — послышался крик Суходольского, — а лучше три. Тут дверь приоткрыта.

— Чего три? — крикнула в ответ я. — Три мотка или ледоруба?