Нулевая гипотеза

— Необязательно, — задумчиво ответил Темир, — дай-ка сюда твой фонарь. — Он пошарил на полатях и, вернувшись, положил на стол штык в потемневших металлических ножнах. — От винтовки Маузера, и на накидке немецкие пуговицы армейского образца, — прокомментировал Темир находку.

— Здесь-то откуда все это хозяйство? Что здесь было делать немцам? — удивилась я.

— Ну как откуда. Во время войны, например, Харьковский тракторный был эвакуирован в 1941 году в город Рубцовск, где, кстати, и после войны выпускал трактора. Подольский патронный завод тоже эвакуировали в Барнаул. Сегодня это наш Барнаульский станкостроительный завод. А «Барнаултрансмаш» всю войну выпускал дизельные моторы для танков, причем исключительно на эвакуированном сюда в 1941 году оборудовании Харьковского, Сталинградского тракторных, ну и Кировского и Ленинградского дизельных заводов. А в Новоалтайске строили железнодорожные вагоны. Там же сразу было налажено изготовление металлических корпусов для авиационных бомб. Так что немцы частенько забрасывали в эти места разведывательно-диверсионные группы, и НКВД во время войны с ног сбилось, вылавливая немецких диверсантов. Я уже не говорю про месторождения полиметаллических руд. И это все кроме основных добываемых здесь металлов — меди, свинца, цинка. Алтайские руды богаты золотом, серебром, кадмием, висмутом, селеном, содержат таллий, галлий, теллур, серу. А все эти металлы, на минуточку, — необходимые составляющие для производства высококачественной боевой брони.

— Да, золотишка здесь под ногами лежит немерено, — тяжело вздохнул Суходольский. — Может, они Золотую бабу искали?

— Месторождений ро́ссыпного золота на Алтае тоже хватает. Как следствие — множество приисков. Кстати, большую часть диверсантов перебили именно части НКВД, охраняющие эти прииски. У немцев тогда не было хороших карт этих мест, и диверсанты частенько были вынуждены пользоваться брошенными лесозаготовителями дорогами, коих здесь, как вы уже сами убедились, осталось великое множество. И выходили немцы по ним прямиком на прииски или лесозаготовки, а там их встречали вооруженные до зубов головорезы НКВД с собаками. А насчет Золотой Бабы… Все может быть. Слышал, «Аненербе» тоже здесь пошалило. Правда, эти ребята, как правило, рыскали под надежной легендой геологических партий и, что интересно, совершенно легально. Но это в тридцатые годы, еще в бытность теплых и дружеских отношений между Германией и СССР. Да и кладов в этих местах зарыто огромное количество. Есаул Кайгородов и атаман Анненков в свое время здесь порезвились на славу. Сами-то они сгинули, а вот их обозы с золотом так до сих пор и не нашли.

— Непонятно только, почему этот один? — кивнула я на угол, где лежал скелет. — Насколько я знаю, численность разведывательно-диверсионных групп Абвера была не меньше пяти человек.

— Сейчас посмотрим. — Темир снова подошел к останкам и показал нам большую бедренную кость, переломленную ближе к лодыжке. — Вот вам и ответ. В тайге ведь как? Сломал ногу, и все. Дальше пути нет. — Темир взял и поднес к столу череп. — Видите пулевое отверстие в затылке? Этого свои добили. Так что здесь точно были немцы. Ну да ладно, — Темир небрежно бросил череп под полати, — спи спокойно, Ганс. И у нас, я думаю, есть пара часов на сон. Ложитесь и отдыхайте. Я снаружи прилягу.

Алтай, август, наши дни

Наконец мы обошли небольшую сопку и, с трудом перебравшись через россыпь обкатанных водой голышей, вышли в распадок, по дну которого весело бежал ручей. Оба берега неглубокой речки утопали в буйно разросшихся луговых травах. Дальше в полуденном мареве угадывались густые заросли кустарника, ветви которого клонились к воде, образуя естественный зеленый шатер. Оттуда, из-под шумевшей на ветру листвы, бросающей тень на серебристую ленту ручья, веяло долгожданной прохладой.

— Привал, — скомандовал Темир, и вся наша команда, рассыпавшись по распадку, стала устраиваться на ночь. Мы с Марианной деликатно отошли в сторону зарослей, дабы не смущать наших мужчин обнаженными телесами и припасть к живительной влаге ручья, но не тут-то было.

— Что там? — воскликнула Марианна, показывая рукой куда-то в лес и, споткнувшись, упала прямо в объятия Суходольского.

Я невольно обернулась и посмотрела туда, куда указывала девушка. Но, ничего не разглядев в чаще леса, вопросительно уставилась на Темира. Он, ни слова не говоря, спрыгнул с огромного валуна, с которого уже больше получаса, подобно Александру Македонскому, обозревал окрестности, и углубился в чащу. Мы без особого энтузиазма потянулись следом, бросая на Марианну укоризненные взгляды. А зря. Пройдя метров пятнадцать, я стала различать просвет между деревьями. Наклонившись, чтобы пролезть под упавшим лет сто назад замшелым стволом дерева, я услышала совсем рядом ровный голос Темира:

— Идите сюда. Интересно. Как вы думаете, что это? — вопросительно уставился он на меня.