Нулевая гипотеза

— Это же избушка Бабы-яги, — удивился Суходольский.

— А вы обратили внимание, что в русских народных сказках хозяйка избушки Баба — яга все время норовит изжарить Ивана в печи? Это отголоски ритуала, когда сожженный прах складывали в эту своеобразную домовину. Ну а сам домик — это окно в мир мертвых, подземное царство. По-другому туда не попасть.

— Портал в другое измерение? — спросила Марианна.

— Да, сейчас бы эту дверь назвали порталом. Помните, как в сказке герою нужно попасть в другое царство, то есть в царство мертвых, чтобы спасти спящую, читай — мертвую, царевну? Для этого он направляется к Бабе-яге, и она узнает о его приходе по запаху. А запах живых неприятен мертвым…

— Здесь русским духом пахнет, — загробным голосом продекламировал Суходольский и шутовски раскланялся.

— Вот вы, молодые люди, смеетесь, а между тем еще в 922 году арабский дипломат Ахмад Ибн Ал-Аббас Ибн Фадлан с исторической достоверностью передал слова волжского купца.

«Право же вы, арабы, глупы… Вы берете самого любимого вами из людей и самого уважаемого вами и оставляете его в прахе, и едят его насекомые и черви, а мы сжигаем его в мгновение ока, так что он немедленно и тотчас входит в рай…» — встав, торжественно продекламировала Ангелина Васильевна.

— Браво, — захлопала я в ладоши. Чем больше узнаю археологов, тем больше…

— Нравятся собаки? — опять невпопад сострил Суходольский.

— Заткнись, — ласково посоветовала ему Марианна, отвесив легкую затрещину, — сиди молча и слушай. Ангелина Васильевна, а почему все-таки на курьих ножках? — серьезно спросила Марианна.

— Чтобы в домик не заползали насекомые и животные и тем самым не тревожили покой усопших, эти сооружения ставили на деревянные столбы, предварительно окуренные дымом. Потому правильнее было бы сказать куренные или курные ножки, а вовсе не куриные. Не знаю, может, ошиблись с переводом или просто, как часто бывает, в обиходе прижилось более распространенное слово. А об избушках ученые впервые узнали из древнерусской повести XVII века «Повесть о зачале Москвы».

— Ой, а расскажите, пожалуйста, а то я на своей турбазе совсем одичала, — попросила Марианна.

— Ну, слушайте, коль охота. В повести рассказывается, как князь Даниил, спасаясь бегством от сыновей Стефана Кучки, бежал вдоль Оки-реки, но не было места, чтобы укрыться князю. И вот «на прилучине нашел, что стоит возле дебрей струпец малый. Под ним прежде был погребен мертвый человек. Князь же влез в тот струпец малый, закрывшись в нем и забыв страх мертвого. И провел тут ночь темную до осеннего утра…» Струпец — так называли наши предки такие домики…

— Ну добро, спасибо вам, Ангелина Васильевна, за интересный рассказ, а нам, наверное, пора. Посидели на дорожку… — проговорила я, поднимаясь с бревна и наблюдая как в распадок заходят на посадку два вертолета МЧС.

* * *

Ночью нас внезапно разбудил очень громкий утробный вой. С таким ревом сходят большие снежные лавины. Но звук лавины нарастает постепенно. по мере того, как растет она сама, увлекая за собой все новые многотонные массы снега. Не понимая, что происходит, мы выскочили из заимки. Вокруг творилось что-то невообразимое. Почва под ногами дрожала, как при небольшом землетрясении, а вместе с ней вибрировали и раскачивались огромные лиственницы, росшие вокруг, осыпая нас дождем из зеленых иголок. Листья на кустарниках трепетали и, не удержавшись на ветвях, осыпались на землю прямо на глазах. Неожиданно поднялся сильный ветер, и его порывы бросали нам прямо в лицо заряды из сорванных листьев, сухих веток и перепревшей земли.

— Что это? — пытаясь перекричать какофонию звуков, спросила я Темира.

— Не знаю! — прокричал он мне в ответ. Его внезапно побледневшее лицо повернулось ко мне, и я вдруг увидела, как животный страх плещется в его глазах. С большим трудом оторвав взгляд, я посмотрела направо. В двух шагах от нас под большой лиственницей, обнявшись, стояли Марианна и Суходольский. Девушка, дрожа от страха, прятала лицо на груди Михаила, который с расширенными от ужаса глазами, как загнанный зверь, озирался вокруг. Его взгляд бессмысленно блуждал по окружающему нас бушующему лесу, не задерживаясь ни на чем. Чувствуя, что сейчас сойду с ума от этого звука, я как можно сильнее зажала уши ладонями и села на землю, опустив голову между коленей.

И вдруг все закончилось. Наступила полная, абсолютная и совершенно нереальная тишина. Ни звука вокруг. Ни шелеста листвы, ни скрипа деревьев, ни шума ветра, ни пения птиц, наконец. Чувство страха, скопившееся где-то в самом низу живота, постепенно таяло, рассасывалось. Спутанность мыслей пропадала, уступая место привычному разумному взгляду на вещи.

— Что это было? — оторвавшись от Суходольского и едва шевеля бескровными губами, прошептала Марианна.

— Я не знаю, — за всех ответил Темир, все еще с опаской озираясь вокруг с нездоровым блеском в глазах, — может, метеорит упал?