Нулевая гипотеза

Несколько минут мы просто молча стояли и смотрели, завороженные увиденным. Мой взгляд рассеяно блуждал по пещере, просто заваленной драгоценными подношениями и дарами. Понемногу я стала приходить в себя, мысли приобретали ясность и стройность. Такого количества антиквариата мне еще не приходилось видеть. Я сразу вспомнила свою лучшую подругу Тому — хозяйку сети антикварных магазинов[7].

Вот уж кто точно душу дьяволу продал бы не задумываясь. Только за то, чтобы хоть одним глазом взглянуть на все это богатство. Хотя нет, видела — в каирском Египетском музее. На фотографиях гробницы Тутанхамона, сделанных сразу после вскрытия усыпальницы археологом Картером[8].

На черно-белых снимках внутренних камер гробницы так же в беспорядке были расставлены и навалены предметы различного назначения — колеса от телег, каменные и деревянные фигуры, сундуки, накрытые какими-то пыльными полотнищами, и даже целые лодки. Так же и в этой пещере дары, подносимые в течение многих сотен лет священному языческому божеству, были просто навалены большими и маленькими кучами и лежали по всей пещере. Я наклонилась и подняла с камней большую деревянную кобуру, судя по весу, с маузером внутри. На маленькой серебряной табличке на откидывающейся крышке выгравированы слова: «Тов. Ерошину А. Е. за непримиримую борьбу с мировой контрреволюцией, 1928 год». Я осторожно положила оружие обратно и оглянулась вокруг. Чего тут только не было! Рядом с маузером на камнях — небольшой берестяной бочонок. Подошла ближе, откинула невесомую крышку из покоробленной временем бересты. Внутри — тусклая россыпь орденов. И российских, еще дореволюционных, и советских. Я наклонилась, совершенно ошалев от увиденного, взяла горсть наград в руку. Орден Боевого Красного Знамени, ранний — на винте, с облупившейся эмалью, парочка на потемневших колодках уже военного времени, орден Трудового Красного Знамени 20-х годов! Небольшой овал голубого цвета с косой надписью «Герою Труда» в обрамлении венка из дубовых листьев! Я высыпала все обратно и присела на корточки. Боже! Серебряная звезда Армянской ССР! Пять лучей с золотыми узорами в красной эмали расходятся от синего круга, внутри которого — гора Арарат на фоне восходящего солнца! Орден Красного Знамени Тувинской Аратской Республики со всадником под лучами солнца на фоне изображения республики. Потемневшая от времени серебряная медаль «Победителю над пруссаками» с барельефом Екатерины Второй, серебряная медаль «За Полтавскую баталию» с почти черного цвета профилем Петра Первого в мантии и лавровом венке. Я обессиленно опустилась на камни. Вне всякого сомнения, ни один музей мира не мог похвастаться таким собранием. Чуть поодаль лежала груда тусклых от времени клинков без ножен. Немецкие и французские боевые шпаги, казачьи наградные шашки с вензелями и надписями, морские кортики разных размеров и мастей, сабли, палаши, а рядом даже невесть каким образом затащенная сюда небольшая казачья пушка! Чтобы на сойти с ума, я с невероятным трудом подавила в себе желание вытряхнуть свой рюкзак и ссыпать в него все содержимое старой берестяной бочки и стала искать взглядом Суходольского.

Оказалось, что Михаил тем временем, как говорится, «чах над златом». Встав на колени и затаив дыхание, он завороженно рассматривал сверкающее драгоценными каменьями содержимое большого кованого сундука.

— Ребята, — вывел нас из прострации голос Темира, — смотрите сюда.

Мы подошли. Темир стоял к нам спиной и светил фонариком в угол пещеры. В бледно-желтом свете на пыльном каменном полу, скорчившись, лежали два мужских трупа в темно-зеленых спортивных костюмах. Не скелета, а именно трупа. Причем подозрительно свежих. Один из них сидел, привалившись спиной к большому камню, все еще обнимая руками небольшую нейлоновую спортивную сумку синего цвета. Я подошла ближе и отшатнулась — из груди покойника зловеще торчали две стрелы. Настоящие стрелы из прошлого — темное полированное дерево с пестрым птичьим оперением на конце.

— Что это? — прошептала я, указывая рукой на труп.

— Я так думаю, что это господа Коропчан и Чечетин. Ну а если ты имеешь в виду сумку… — Темир наклонился и резким движением расстегнул молнию. От его рывка труп покачнулся и завалился на бок. Марианна тихо вскрикнула и, отступив на шаг, больно схватила меня за руку. — То это, — Темир наклонился над открытой сумкой, извлек оттуда небольшую продолговатую темно-зеленую коробочку и, взвесив на ладони, кинул мне, — похоже, наши алмазы.

Я на лету поймала знакомый по ориентировке, полученной нами в лагере археологов, предмет.

— Сколько их там? — выдохнув, спросила я.

— Сейчас посчитаем. — Темир присел на корточки и, повозившись недолго, выпрямился. — Ровно десять.

— Поздравляю, господа, — торжественно произнес Суходольский и сильно хлопнул меня по плечу, — дело о похищении алмазов объявляю закрытым!