Нулевой Архетип

Когда с замками было покончено, дверь поддалась легко, Джек открыл ее, и плач спирита, который преследовал Кейн в коридорах «Марии», накатил оглушающей, грохочущей волной.

Кейн вскрикнула, отшатнувшись назад, инстинктивно отдаляя Точку Смещения.

Коридор за дверью был темен и пуст, завален обломками и припорошен пылью.

Облупившаяся краска облетала хлопьями.

Почти сразу в конце коридора возникли светящиеся формы – округлые с длинными лентами-отростками снизу, они напоминали медуз. И состояли из спирита.

Они… звучали почти нормально, но их голос – тихий и однообразный – терялся в реве и криках. Что-то огромное и страшное было в лабораториях «Марии», и оно выло от боли.

Реннар часто говорил Кейн, что архетипы могут звать людей и менять их, как делала это Земля.

Но спирт на «Марии» не вел и не предлагал пути.

Он выл, умоляя о помощи.

Кейн пришла именно для этого – искупить и исправить то, что натворили другие.

Для этого ей нужно было попасть внутрь, в самое сердце платформы.

«Медузы» подлетели ближе. Цельные, звучавшие нормально и почти обыденно.

Они отделяли ее от того, что было внутри.

Их ленты спирита покачивались в воздухе, как водоросли в воде.

Не по звучанию, а просто приглядевшись к форме, Кейн поняла, чем они были.

– Это защитные медиаторы, – успела сказать она, а потом ближайшая «медуза» повела отростками, словно ощупывая воздух, и ленты выстрелили в их сторону со скоростью снарядов.

Она ни разу не видела таких быстрых медиаторов – первый бросок лент едва уловило зрение: сверкающую размытую полосу, которая хлестнула по ее защите.

Дамин вскинул оружие, выстрелил, но лента медиатора сбила прицел, и заряд ушел вверх. Дэвид выстрелил следом и попал.

«Медузы» скользили по коридору, как призраки.

Джек хлестал по ним собственными лентами, хотя браслет на его руке слабел.

Этого было недостаточно.

Кейн с какой-то болезненной очевидностью вдруг поняла, что эти «медузы» – последняя линия обороны. Последний рубеж, который возвели мастрессы с «Марии».

Но его невозможно было преодолеть.

Ни браслет Джека, ни оружие Дэвида и Дамина, ни спирит Кейн не смогли бы уничтожить все медиаторы сразу. Защита слабела.

И единственное спасение пряталось в глубине, на Изнанке.

Точка Смещения укололо Кейн ладони – яблоко обрастало новыми шестеренками, и иглами. Они резали кожу, и выступала красная-красная кровь.

Ближе. Еще ближе.

Нужно было погрузиться на изнанку как под воду и вдохнуть ее полной грудью, чтобы дотянуться туда, где кричал изувеченный спирит.

Потянуться сквозь ужас и вой о помощи.

Передать отголоском мысли, теряя по пути все наносное и ненужное: спаси нас. Спаси, чтобы мы могли спасти тебя.

Помоги.

Иначе мне не справиться.

«Мария» – изувеченная, больная «Мария» – откликнулась. Алая волна прокатилась по коридорам. Она была криком, и болью, и силой.

И «Медузы» рассыпались в прах.

* * *

Защитная схема Кейн исчезла.

Оружие Дамина и Дэвида и браслет Джека были сломаны, и ближайшие к платформе схемы, скорее всего тоже.

Единственным звуком остался тот, что шел из глубин «Марии». Тянул Кейн крючьями.

– Кто-то плачет, – вдруг сказал Джек. – Слышите? Тихо так.

– Нет, – ответила Кейн. – На самом деле не тихо.

Дамин потряс свое оружие, как будто надеялся привести его в чувство, потом отбросил за ненадобностью.

Он злился и совсем не понимал, что оно все равно было бесполезно.

– Мне надо идти, – спирит захлестывал Кейн с головой, утягивал на изнанку все глубже и глубже.

Яблоко раскрывалось и выворачивалось шестеренками, в центре – единый и неделимый – был свет. У нее внутри.

Джек взял ее за руку, прикосновение обожгло и заставило вынырнуть на поверхность. Всего на несколько секунд, на один вдох.

Просто чтобы сказать:

– Я должна идти.

Он смотрел на нее, прямо в глаза, и не отговаривал.

Он только сказал:

– Я иду с тобой.

– Я могу не вернуться.

– Потому и иду. Чтобы вернуть, если что.

Дамин хмурился и не понимал:

– Анна, это безумие. Нам нужно вернуться на корабль. Идти дальше без оружия бесполезно. Анна!

Человеческое и наносное отдалялось и осыпалось.

Изнанка колыхалась над головой.

Кейн пошла вперед, и ей казалось, что связи с прошлым рвались и стирались.

Оставались только силы и архетипы.

Джек до боли сжимал ее ладонь. Держал ее.

«Мария» кричала.

Подожди, без слов шептала ей Кейн. Пожалуйста, подожди. Мы уже идем.

* * *

Дамин и Дэвид не пошли за ними – даже если бы они попытались, «Мария» не пустила бы их.

Она ждала не их.

Дальше, вглубь, коридоры были покрыты красными кристаллами, как выступившей кровью. Эти кристаллы светились, и свет мягко пульсировал в такт крикам.

Джек не отпускал руку Кейн и ни о чем не спрашивал.

Свечение становилось все сильнее, алым заливало коридор, все ярче и ярче.

Спирит струился сквозь этот свет – больной и неспособный вырваться из своей уродливой, неправильной формы.

И постепенно, как полузабытые воспоминания, сквозь него проступали силуэты и образы.

Освещенные коридоры. Люди в удобных лабораторных комбинезонах, чертежи и колбы.

Слова сливались в неразборчивый шум.

– Их не может здесь быть, – сказал Джек.

– Их здесь нет, это память.

– Чья память?

– «Марии».