Нуреев: его жизнь

Вечером накануне лондонской премьеры Рудольф на званом обеде у себя дома уговорил Аштона «показать, как танцевала Павлова». Аштон годами хранил и лелеял свои впечатления о великой балерине и не прекращал оттачивать свои «попытки» копировать ее. Затянувшись сигаретой, он прошествовал в центр комнаты и начал передвигаться небольшими, порхающими па, с широким размахом трепещущих рук. Рудольф жадно наблюдал за хореографом, воспроизводившим танцевальную манеру Павловой. «Она обладала талантом приковывать к себе внимание, даже если ничего не делала. В ней все пребывало в движении – пальцы, голова, глаза. Она все время колыхалась, – поджав губы, проговорил Аштон, а затем добавил, демонстративно приоткрывая и закрывая рот: – Ее лицо постоянно меняло выражение, и она шевелила губами, словно шептала какие-то секреты». Едва Аштон повернулся и упал на одно колено, Рудольф вскочил со своего места и тоже спародировал Павлову.

Нуреев пародировал и самого себя. Наиболее остро он сделал это в «Маппет-шоу», вышедшем в эфир вскоре после показа «Валентино». Его «плю-де-де» с мисс Пигги в «Свином озере» вошло в список самых забавных комических эпизодов на телевидении. Принц Зигфрид слышит приближение своей возлюбленной задолго до того, как ее увидеть, и ее тяжелые – бум-бум-бум – шаги наполняют его сердце страхом, а не любовью. Не менее аффектированной представала и сцена в бане: глядя, как Нуреев раздевается до полотенца, мисс Пигги восклицает: «О, святой маракас!» А потом шепчет в лучшей манере Мэй Уэст: «Вы не разговариваете с иностранцами?» «Все зависит от того, насколько они странные», – отвечает Нуреев, вызывая у свиньи дикий восторг. Сделав комплимент его остроумию, она окидывает глазами его знаменитое тело и добавляет: «И все остальное тоже неплохо!» Когда жар в парной усиливается, Нуреев и мисс Пигги запевают «Бэби, снаружи так холодно». При этом мисс Пигги, бесподобная роковая женщина шоу, пытается своим пятачком сорвать с Нуреева полотенце. («Хм, если вам так жарко, может, вы слишком тепло одеты?») Полотенце осталось на месте, и статус Нуреева как секс-символа был подтвержден одобрением мисс Пигги.

А вот отношения Рудольфа с Уоллесом становились все хуже и хуже, и через год Уоллес оставил танцовщика. По свидетельству Глена Тетли, все семь лет, что они провели вместе, Уоллес искренне «желал сделать Руди счастливым». Но это требовало немалых жертв, и безусловной преданности, и ясного осознания: ответной самоотдачи он от Рудольфа не получит. «Я всегда сочувствовал Уоллесу, так как считал его замечательным, заботливым человеком, – рассказывал Тетли. – А Руди отличался возмутительным эгоизмом. Такого себялюбивого человека я в своей жизни больше не встречал. Правда, все сглаживало присущее ему чувство юмора, но иногда он бывал крайне жестоким». Поглощенный собственной карьерой, Нуреев попросту не мог быть хорошим партнером для своего любовника. И он сам это признавал. «Мне нужно, чтобы они находились рядом со мной ради меня, но я не могу находиться рядом с ними ради них», – обронил он как-то одному из приятелей. Эрик был единственным любовником, которому Рудольф с готовностью отдал бы всего себя без остатка. Но, однажды отвергнутый, предложить себя Бруну еще раз он уже не мог. На первом, втором и третьем месте для Нуреева был танец. И потому он все чаще выбирал себе нетребовательных любовников, готовых удовлетворять его, а не свои собственные потребности.

Разрыв Рудольфа и Уоллеса огорчил, но не удивил Руди ван Данцига (как и многих из их общих друзей). Однажды Уоллес позвонил ван Данцигу с просьбой разрешить ему пожить у того в доме в Амстердаме. По приезде горемычный любовник признался: ему необходимо было спрятаться от Рудольфа. «Я больше не могу вести такую жизнь, – пожаловался он. – Иногда я перестаю понимать, что у нас за отношения, и задаюсь вопросом: “Кто ты? Чем занимаешься? Что собой представляешь?” А Рудольф требует, чтобы я только любил его». Нуреев каждый день названивал ван Данцигу, в нетерпении ожидая возвращения друга. И тот вернулся – еще на некоторое время.

Расставшись с Рудольфом, Уоллес снял в Париже порнофильм «Красивый парень» об отношениях гомосексуалов, а затем какое-то время перебивался случайными заработками, пока не нашел деньги для съемок своего второго фильма – триллера «Полицейский-психопат», в котором он выступил и сценаристом, и режиссером. Увы, сделать успешную кинокарьеру Уоллесу было не суждено, но все это время они с Рудольфом оставались друзьями. «Пожалуй, дружить гораздо лучше, – заметил позднее Уоллес. – Страсти нет, но нет также гнева и ревности».