Нусантара

Это очаровательный, белый, чистенький и на первый взгляд небольшой городок. Только спустя несколько дней, когда мы смотрели на Бандунг с возвышающегося над ним холма, то увидели, что в действительности это огромный город (третий по величине в стране после Джакарты и Сурабайи, его население достигает миллиона). Первое впечатление, что это курорт, в какой-то степени оказывается правильным, как по существу все первые впечатления. Здесь прекрасный ровный климат, никогда не бывает сильной жары (Бандунг расположен на высоте около 1200 метров над уровнем моря), что, разумеется, привлекает многочисленных отдыхающих, но все же они никоим образом не составляют основу населения этого крупного административного, культурного и индустриального центра.

Если в Богоре я не знал, как разделить свое время между Ботаническим садом, превосходными библиотеками и музейными коллекциями, а геологи упивались экзотикой и кейфовали, то здесь роли в общем переменились.

Правда, мне все еще приходится выполнять роль переводчика. Николай и Валентин еще «не разговорились». Переводя (не без труда) специализированные геолого-вулканологические беседы, я шучу, что пройдет несколько месяцев такой практики, и я попробую сдать экстерном за геофак. Николай, например, иногда просит извиниться перед собеседником и в течение пяти — десяти минут распаковывает мне суть какой-нибудь геологической проблемы и, лишь когда ему кажется, что я усвоил ее смысл, продолжает прерванный разговор «для перевода». Бывает и так, что я становлюсь в тупик перед каким-нибудь геологическим термином, никак не могу сообразить, как перевести его на английский язык, а оказывается, что индонезийский коллега прекрасно уловил его и в русском произношении. Но это все было несколько позже, пока же мы едем по великолепной авеню Азия-Африка, поручившей свое название в дни исторической Бандунгкой конференции.

Проехав центральную торговую магистраль Брага и свернув в одну из прилегающих улиц, останавливаемся перед гостиницей «Истана», что в переводе означает «дворец». «Истана», еще недавно называвшаяся «Асторией», с ее скромным фасадом и небольшим балконом не очень похожа на дворец, но ее внутренний дворик очень симпатичен. Одноэтажное здание окаймляет сплошная терраса, позволяющая пройти, не покидая навеса, в любое из помещений гостиницы. Терраса разбита на отдельные для каждого номера отсеки, в которых стоят плетеные кресла и столик. Во дворе разбит садик — небольшая, но пестрая коллекция тропической растительности. Здесь можно увидеть группку папирусов, цветущий олеандр, покрытую яркими розовыми цветами иксору, несколько опунций и драцен, тую, к которой подвешены куски дерева с растущими на них орхидеями, пестролистный кротон, а также несколько растений, которых я еще, увы, не знаю.

Едва успели мы привести себя в порядок после дороги и пообедать в гостиничном ресторане, как к нам пришли наши индонезийские коллеги: живой и подвижной целебесец профессор Катили, крупнейший в стране геолог, которого называют «Нестором индонезийской геологии». Его сопровождали спокойный и даже несколько флегматичный доктор Сурьо, начальник вулканологического департамента и гидрогеолог господин Мурьоно, который оказался очень разговорчивым. К сожалению, Мурьоно говорил по-английски неразборчиво, а когда мы его не понимали, он начинал говорить очень громко, почти кричать. При продолжительных разговорах это не раз доводило его собеседников до головной боли.

В общем же наши гости были весьма деликатны. Заметив, что мы несколько устали с дороги, они лишь условились о деловых встречах на завтра и откланялись.

Но на следующий же день темпераментный профессор Катили начал с присущей ему энергией осуществлять программу нашего пребывания в Бандунге. Собственно, это была не одна программа, а две или, пожалуй, целых три. Первая — чисто деловая: официальные визиты и знакомство с работой геологических учреждений Бандунга. Подробное ознакомление с этой программой вряд ли было бы интересно читателю. Вторая программа предусматривала знакомство с геологическими достопримечательностями окрестностей Бандунга — вулканами, горячими источниками, вулканическими озерами и даже индонезийской «Долиной смерти». Обо всем этом расскажет следующая глава. Третья же программа, вечерняя, звучала так: «Я покажу вам, как развлекается индонезийская буржуазия», и, должен сказать, неугомонный профессор Катили разработал и эту программу очень неплохо, с присущими ему вкусом и выдумкой.

Он приводил нас то в фешенебельный дансинг, то на студенческую танцплощадку, то вез в обсерваторию Лембанга (единственная в мире обсерватория, расположенная вблизи экватора), и мы послушно залезали в кресло телескопа, чтобы наконец-то рассмотреть во всех подробностях Южный Крест. В следующий вечер, но еще до наступления сумерек мы оказались на холме Дагу, откуда открывался вид на весь Бандунг, словно лежащий в гигантской чаше. Профессор Катили уводил пас с холма и показывал окрестности, чтобы снова привести обратно, когда стемнеет и Бандунг будет залит огнями.