Нусантара

Впрочем, колют, режут и царапают тело, да притом еще нередко и обжигают его, почти все виды твердых кораллов, даже сравнительно гладкие, с бархатистой и, казалось бы, безобидной поверхностью. С погружений на рифы мы, как правило, возвращались исцарапанные, а порой с глубокими порезами, с красноватыми пятнами ожогов от стрекательных нитей кораллов, гидроидов[6] и актиний. Все эти травмы быстро исцеляло чудодейственное лекарство меркурохром — карминово-красная, долго не высыхающая на теле жидкость. Меркурохром у нас не изготовляется, но широко распространен в тропических странах. Правда, покрытые этим снадобьем ранки приобретали зловещий вид. Во всяком случае наши заботливые индонезийские спутники всегда участливо спрашивали нас, не хотим ли мы обратиться к врачу. К счастью, врачебное вмешательство нам ни разу не понадобилось.

Когда на мертвых рифах мои товарищи находили живых кораллов, они являлись возбужденными и говорили, что вот теперь наконец-то обнаружили настоящий живой коралловый риф. Я отправлялся в указанное место, мы прочесывали его на катере, глядя в подводную подзорную трубу, похожую на сплюснутую урну для мусора с плексигласовым дном, плавали с маской, но это опять оказывались лишь разрозненные заросли кораллов, иногда довольно обширные. Такие заросли порой образуют очень живописные участки с разнообразным населением, но все же это не был настоящий живой риф.

Для мертвых рифов очень характерно массовое развитие не настоящих рифообразующих жестких шестилучевых кораллов, а так называемых мягких кораллов, или альционарий. Огромные подушки этих своеобразных, тоже колониальных организмов занимают на мертвых или угнетенных, погибающих рифах гораздо больше места, чем кораллы жесткие, с известковым скелетом. Более того, альционарии настолько характерны именно для таких условий, что их смело можно назвать могильщиками коралловых рифов.

В коллекциях или даже просто вынутые на воздух альционарии обычно выглядят не очень привлекательно. Не случайно одна из обитающих и в водах Мурмана альционарий имеет довольно выразительное название — «пальцы мертвеца». Только немногие альционарии, например розовая или красная нефтия, и на суше некоторое время сохраняют облик какого-то необычайного цветка, пока не потеряют форму и не обесцветятся. Но под водой огромные колонии альционарий выглядят порой просто сказочно. Они образуют то длинные, похожие на водоросли шнуры, то компактные, но с самыми причудливыми выростами лепешки, то какие-то пышные букеты. Окрашены альционарии в фиолетовый, сиреневый, лиловый, коричневый, желтый, розовый, красный цвета самых тонких оттенков. Но это цветовое богатство на воздухе почти тотчас исчезает, окраска становится в большинстве случаев тускло-оливковой, тело сплющивается. Трудно поверить, что это та же колония, красотой которой вы только что любовались на дне. Один и тот же вид нередко образует колонии, настолько различающиеся по форме и окраске, что и мне, зоологу, нередко случалось обманываться и многократно выносить на поверхность колонии того же самого вида.

Кроме кораллов и альционарий в подводных ландшафтах Мадурского пролива встречаются поселения разнообразных гидроидов и губок. Сероватые и желтые веера гидроидов заставляют относиться к ним с большей осторожностью, чем к крапиве. Ожоги этих изящных вееров гораздо ощутимее крапивных. Губки имеют самые различные размеры, форму, структуру и окраску — от тонких голубых и малиновых пленок и рыхлых вишневого цвета корок до огромных коричневых чаш, которые носят громкое название кубков Нептуна.

На мертвых рифах, как и на живых, сравнительно немногочисленны крупные водоросли. Порой встретишь высокий куст саргасса (это тот самый род водорослей, который дал название знаменитому Саргассову морю) с круглыми шариками плавательных пузырей, похожих на мелкие виноградинки. Саргассо — это португальское название мелкого винограда. Привлекают внимание своеобразные столбики турбинарий с тесно прижатыми к стволу треугольными или пятиугольными зазубренными пластинками. Развернутые веером нежные воронки водоросли падина заставляют вспомнить ее черноморских сородичей. Но преобладают на рифах мелкие водоросли, образующие на мертвых кораллах и на отмерших частях живых густой спутанный войлок, в котором один вид почти невозможно отделить от другого. Этим войлоком питаются многие виды коралловых рыб.