NWT. Три путешествия по канадской Арктике

Выслушав мою реплику совершенно спокойно (из чего я заключил, что он не все понял), Уилл сказал, что сейчас сани немного легче, поэтому, по его мнению, можно вполне безопасно идти по такому льду в нужном направлении, просто проверяя прочность льда палкой. Мицуро не принимал участия в этом коротком диспуте, но я понял, что остался в меньшинстве, и потому уже во второй раз в течение короткого промежутка времени плюнул в сердцах на ни в чем не повинный лед и изменил направление.

Пришлось пройти дополнительно, наверное, еще с полкилометра этого подозрительного темного льда, но, слава Богу, все опять закончилось благополучно. После этого я лидировал еще примерно полчаса, а потом упряжки опять пошли по следу.

Тут и солнце вывалилось из-за туч, разъяснилось. Дальше все пошло просто до неприличия гладко, и к середине дня, к ланчу, мы вышли в расположение нашего первого лагеря.

Вскоре после перерыва мы вышли на лед залива с аппетитным названием Baton Bay. Помимо столь популярного у нас на родине и совершенно нераспространенного в этих краях хлебобулочного изделия слово «батон» ассоциируется у меня с моим собственным именем. Да, да, именно так любит называть меня сын мой Станислав, трансформировав уважительное «Батя». Как знать, может быть, и залив этот был назван кем-то в честь отца своего. Мне во всяком случае эта версия казалась более интересной.

Лед залива в прибрежной его части был сильно всторошен, и нам приходилось лавировать между ледяными нагромождениями. К счастью, следов снегоходов здесь было предостаточно, и мне не особенно много приходилось гадать о том, куда лучше свернуть, чтобы обойти очередное препятствие. Затем торосы кончились, мы вышли на относительно ровный припайный лед и уже без приключений часам к четырем добрались до Черчилла.

Совершенно неожиданно, во всяком случае для меня, мы вырулили прямо к железнодорожной станции, где нас, естественно, никто не встречал. Поезда в этих краях ходят довольно редко, не говоря уж о собачьих упряжках. Снег на улицах уже стаял, обнажив местами асфальт, местами укатанный гравий. И то, и другое в отличие от снега и льда относилось к разряду поверхностей, на которых трение качения намного меньше трения скольжения, на преодоление которого затрачивались основные силы наших собак. Поэтому мы, смирив гордыню и оставив без боя центральные и боковые магистрали славного Черчилла, шли, прижимаясь к обочинам, не гнушаясь примыкающих к ним сточных канав и мелких оврагов, на дне которых еще сохранялись драгоценные остатки снега.

В конце длинного и извилистого пути мы подобрались к месту нашей собачьей стоянки. К нашему удивлению, мы обнаружили, что место не совсем вакантно: там уже были привязаны четыре собаки, что затрудняло в известной степени нашу парковку. Вскоре выяснилось, что это собаки экспедиции Лонни Дюпрэ, завершавшей маршрут по Северо-Западному проходу. К счастью, неподалеку нам удалось отыскать подходящее место с достаточным для организации стоянки количеством снега, и мы разместили наших собак на вполне заслуженный отдых, а сами впряглись в нарты и потащили их к дому.

Ценой немалых усилий нам удалось дотащить сани до самого дома, хотя это и было нелегко с учетом пересеченной местности и отсутствия снега.

Наградой за наш нечеловеческий (так и хочется сказать «собачий») труд стало то, что мы успели в магазин буквально за полчаса до его закрытия и купили среди прочего двенадцать бутылок пива и бутылку «московской» водки. К слову, если для того чтобы открыть и доказать явление сверхтекучести гелия, потребовался гений Ландау, то открывать и тем более доказывать явление сверхтекучести русской водки, являющееся пытливым умам исследователей практически в любой точке земного шара, даже не могло и в голову прийти – лишь бы успеть к закрытию магазина.

Вернувшись домой, все еще «не хлебавши», но отчетливо предвкушающи, мы все одновременно (правда, как выяснилось чуть позже, Уилл подумал мгновением раньше остальных), не сговариваясь, подумали о горячем душе. Увы, здесь нас поджидало разочарование – нам не удалось обозначить душем переход от состояния «в экспедиции» к состоянию «дома».

Оказалось, что душ у Бонни, нашей хозяйки, практически не работает, потому что в морозы что-то случилось с трубой: она просто-напросто замерзла и превратила душевую кабину в некий бассейн из известной школьной задачи с тем лишь отличием, что вода в это бассейн втекала по трубе А, а трубы Б, по которой она должна была вытекать, не было. Таким образом, задача эта не имела решения в действительных (для нашей хозяйки) числах.

Уилл, скорость мысли которого в иных житейских ситуациях превышает скорость света, успел, тем не менее, принять душ, пока вода еще не успела подняться до критического уровня. Всем остальным пришлось сразу переходить к водочным процедурам. Однако справедливость все-таки восторжествовала, и нам удалось помыться вечером в гостях у Джима, куда нас пригласили отведать спагетти.