Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Люй Бувэй, пытаясь угадать настроение генерала, произнес:

– Любопытно было бы взглянуть на выражение лица Ли Чуаньфана, когда император выслушает его доклад и велит умолчать о вашем возвращении, чтобы вся империя не узнала. – Подумав, он осторожно добавил: – Восток ведь не распространит весть?

– Восток подчиняется мне, – отрезал Гу Юшэн.

Главнокомандующий Люй кивнул и отпил чай, переводя тему:

– Господин Гу, как быть с северянами на горе? Они едва справляются. Земля истощается, запасов все меньше, а зима уже близко.

Все внутри сжалось в ожидании ответа. Как бы ни храбрился и ни показывал свою уверенность Люй Бувэй перед подчиненными и северянами, у него не было возможности справиться с таким бедствием, как гнет империи и голод, который уже давал о себе знать. Все поля и угодья принадлежали Ли Чуаньфану и наместникам, отвернувшимся от Севера. Он чувствовал невыносимый стыд перед северянами и своими подчиненными, не в силах действовать и развернуться в сложившемся положении. Люй Бувэй понимал, что обещания генерала Гу надежны, он человек слова и лучший друг их погибшего князя, однако быть втянутым в политические дрязги – значит поставить себя и своих людей под удар. Но другого выхода не существовало.

В письме, которое Люй Бувэй получил совсем недавно, говорилось, что через пять лет генерал Гу переправит оставшихся северян и пограничников на Восток, а до тех пор они должны служить и не пускать никого на Север, подчиняясь приказам Восточного князя и обо всем ему докладывая.

«За эту правду я пожертвую ради вас жизнью, генерал», – ответил тогда Люй Бувэй, доверяя границы Севера Восточному князю и вручая ему свою жизнь и жизни своих людей.

Повернувшись к собеседникам, Гу Юшэн посмотрел на Фу Линцзяо:

– Отправляйся в мои земли с приказом. – Он протянул свиток с оттиском своего жетона на черном сургуче. – Это гарантия помощи границе на пять лет от Востока. Мои письма могут перехватить, я не рискну отправлять сообщения о своих планах напрямую. – Гу Юшэн провел большим пальцем по остальным. – Пока.

Оба пограничника вновь склонили головы, безмолвно принимая приказ.

– Вашему племяннику передать что-нибудь лично? – спросил Фу Линцзяо.

Поразмыслив немного, Гу Юшэн ответил:

– Не нужно.

Покончив с обсуждением дел, Люй Бувэй вдруг спросил:

– Что будет, если император не лишит лжекнязя Ли титула и власти за предательство северных границ, не беря в расчет наше донесение?

Генерал долго раздумывал о чем-то, после чего произнес ровным голосом:

– Для начала ему придется отправить своих шпионов на Север, чтобы узнать всю правду. Но если даже после этого он не лишит предателя головы, то это будет значить лишь одно.

– Что же? – спросил Люй Бувэй.

– Его величество предал не только Север, но и всю империю.

Встреча вышла короткой.

Дождавшись, пока оба пограничника отправятся в путь первыми, генерал встал и прошел к выходу из таверны мимо человека в темных одеждах, на которого, как и на него, никто не обращал внимания.

Накинув капюшон на голову, тот исчез, ступив на свою тень за углом.

Глава 34. Клинок и фальшивый меч

До рассвета было еще далеко, когда Гу Юшэн проехал через городские ворота Яотина.

Неспешно ведя своего коня по пустынным улицам спящего города, он вдруг различил знакомый силуэт, заворачивающий в проулок меж павильонами. Подстегнув коня, Гу Юшэн галопом устремился вдогонку. Спешившись, он нырнул во тьму переулка и прищурился, подметив двух людей, что стояли под единственным фонарем.

Сяо Вэнь о чем-то тихо переговаривался с незнакомым мужчиной в темных одеждах, протягивая ему запечатанную склянку и пару мешочков с лекарственными травами.

– Направляйся прямиком в столицу, – сказал лекарь посыльному и, накинув на голову капюшон, развернулся.

Он не сделал и пары шагов, когда из темноты улицы навстречу вышел Гу Юшэн, глядя на него сверху вниз.

– До сих пор ему помогаешь, посылая Бедовый лев?

Сяо Вэнь откинул капюшон, явив свое спокойное лицо и ничем не показывая, что его застали врасплох:

– Он тоже мой друг, как и ты.

Гу Юшэн усмехнулся, склоняя голову к плечу:

– Твой друг, – выделил он последнее слово, – бросил Цзычэна умирать, как и свою родную сестру и их сына.

Сяо Вэнь отвернулся, сжимая кулаки под широкими рукавами своего плаща. Отметив, что лекарю нечего сказать, Гу Юшэн продолжил:

– Ты знаешь, что он виновен, оттого ты и не вернулся в столицу, а предпочел укрыться в вольном городе.

Лекарь вспыхнул. Эти мысли словно угли тлели внутри него все последние годы, и на них будто только что плеснули масла. Впившись взглядом в Гу Юшэна, он ответил совершенно несвойственным себе резким тоном:

– Да! Да, это так, ты доволен?! – тяжело дышал он. – Что ты хочешь, чтобы я сделал, а? Дал императору умереть? Ты бы так поступил?

Теперь уже генералу нечего было ответить.

Мужчины сверлили друг друга взглядами до тех пор, пока Гу Юшэн не развернулся и не пошел прочь.