Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

– На самом деле я и впрямь приехал слишком рано. Просто сестрицы… – он повернулся к девушкам в повозке, – так нетерпеливы и соскучились по ласке, что я хотел как можно скорее доставить их к господину. – Стоя спиной к стражникам, Шуя Ганъюн вскинул бровь, подавая сигнал куртизанкам, и те тут же оживились, вставая со своих мест.

– Вот и славно, – хлопнул его по плечу средний стражник. – Младший брат, вскрывай бочонок! – Подойдя ближе к девушкам вместе со старшим товарищем, он начал помогать им спускаться, трепеща от прикосновений к их белоснежным рукам.

Вся небольшая компания переместилась чуть ближе к стене и холму, чтобы видеть въезжающих на гору. С другой стороны дороги все равно редко кто-то спускался, предпочитая не столь крутой объезд.

– Бродяга! – крикнул старший стражник. – Сыграй что-нибудь веселое!

Бездомный, поправив свою бамбуковую шляпу, заиграл быстрый мотив и запел неожиданно красивым приятным голосом:

– Странно всем, что терем я закрыла и наружу ни ногой.
Государь, покинув залу, потревожил мой покой.
Из окна смотрю я – сад цветет весенним пестрым цветом.
Вдруг я слышу, тихий шорох раздается:
Кто-то средь цветов… смеется[44]

.

Шуя Ганъюн не скупясь подливал вино, а женщины, расправив изящные плечи и опустив наконец веера, явили себя во всей красе, подпевая песням и ухаживая за мужчинами, оглаживая и разминая им мышцы белоснежными пальчиками, тут же игриво отстраняясь, если воины пытались их схватить.

– Какое странное вино… – протянул самый младший, сидя на телеге и смотря в чарку.

Шуя Ганъюн хмыкнул, оглядывая помеченный красной точкой бочонок:

– Лучшее в Яотине. Ты такого точно еще не пробовал.

Тот в ответ лишь закивал, медленно моргая.

Двое других мужчин выпили еще по несколько чарок, прежде чем свалились в бесформенную груду у стены.

Проверив всех троих, Шуя Ганъюн вынул из кармана мешочек с деньгами и кинул одной из куртизанок. Та ловко его перехватила, растягивая губы в улыбке.

Шуя Ганъюн обернулся и свистнул.

Бродяга, до этого перебиравший струны, резко сорвал шляпу и скинул драный плащ с плеч.

– Думал, задохнусь, – жадно хватал ртом воздух Лю Синь, оглядывая стражников.

– Поделишься рецептом токсина? – вскинул бровь Шуя Ганъюн, указывая на тех. – Это ж какая экономия!

Лю Синь подошел ближе, видя, как со стороны пригорка меж кустов пробирается Го Тайцюн.

– У тебя и так вина вдоволь, на чем это ты экономить собрался? – прыснул парень.

Шуя Ганъюн пожал плечами и, опрокинув в себя чарку с другим вином, посмотрел на подошедшего Го Тайцюна.

– Цайтянь уже внутри. Времени не так много, она пробудет там до самого вечера по поручению главы гильдии, поспешите. – Шуя Ганъюн кивнул в сторону бокового входа, куда ранее утром вносили провиант и который сейчас не охранялся.

Уже на бегу просматривая карту, нарисованную Ма Цайтянь, Лю Синь то и дело тормозил и выглядывал из-за углов, чтобы никому не попасться. К их удивлению, охраны и впрямь было мало.

На очередном повороте Го Тайцюн тихо шепнул, стоя позади Лю Синя:

– В самом деле, кому в голову взбредет пробираться на военный полигон самих стражников?

Лю Синь, не глядя на него, протянул кулак, который Го Тайцюн тут же отбил.

Они проскочили мимо пустых сейчас палаток и взобрались на небольшой забор, откуда был виден полигон, по которому сновали стражники.

Командир отряда то и дело раздавал приказы, проходя мимо рядов и поправляя чуть покосившиеся при ударах боевые шесты.

– Несмотря на слабости задней атаки, противостоять такому приему сложно. Если проводите его, пока враг пытается вас атаковать, – оборот вокруг себя позволит уйти от удара и быстро нанести встречный. Лучше всего использовать задний удар копья, когда враг пытается сократить дистанцию…

– Есть! – радостно зашептал Го Тайцюн, во все глаза наблюдая за тренировкой и жадно вслушиваясь в наставления, пока Лю Синь быстро зарисовывал позы и делал заметки.

Уже вечером, когда вся компания, вновь собравшись на заднем дворе, бурно обсуждала проделку, Лю Синь от души хохотал, рассказывая, как Го Тайцюн едва ли не разрыдался на поле от переизбытка чувств и щенячьего восторга.

– Спасибо вам всем! – поклонился тот, смотря на друзей покрасневшими глазами.

– И даже мне? – подмигнул ему Шуя Ганъюн.

– Тц, – шикнули на него в ответ.

Пораздумав немного, Го Тайцюн все же буркнул:

– Ладно, тебе тоже, – и тут же прищурился, когда Шуя Ганъюн мягко пихнул Ма Цайтянь в плечо, самодовольно указывая на себя пальцем.

Лю Синь покачал головой и обвел взглядом тренировочную площадку Го Тайцюна, прикидывая, сколько всего тут нужно переделать, начиная от грубо связанных чучел до криво выточенных копий.

– Сыграй нам, Синь, – развалившись на лавке возле Ма Цайтянь, попросил Шуя Ганъюн, подливая всем вина.

Лю Синь усмехнулся, отпивая из чарки:

– Те несколько аккордов, которым ты меня обучил… разве ты не наслушался их за весь день?