Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Они должны были выдвинуться в путь через три дня, закончив последние приготовления и ловушки для парящих лотосов. Сами сети представляли собой небольшие колья в пару-тройку цуней, которые образовывали треугольный купол, не выпускающий лотосы наружу. Ничего сложного – следовало просто воткнуть их в землю и ждать, пока цветы не слетятся на так обожаемые ими заряженные камни и воду. Проблема состояла в том, чтобы добраться до мест, где они обитали. По рассказам Сяо Вэня, более десяти лет назад, когда он вел группу людей через горы Сюэ, именно там и обнаружились эти редкие цветы, после чего лекарь несколько раз возвращался за ними с помощью Пэй Сунлиня.

Как оказалось, их новый знакомый был одним из тех северян, которых много лет назад спас Сяо Вэнь, и хоть напрямую это сказано не было, Лю Синь смог сложить картинку целиком из обрывистого рассказа лекаря и выражения глаз Пэй Сунлиня.

Тогда, будучи еще совсем юнцом, он следовал за генералом Сяо сквозь снега и ветры, разделяя тяготы и горести своего народа, который сотнями лет не покидал родные земли. Некоторые порывались вернуться, в том числе и Пэй Сунлинь, чтобы умереть в родных краях, и только благодаря генералу Сяо, который сбил их с ног тяжелыми словами о том, что Север там, где они, все эти люди смогли собрать волю в кулак и выжить.

Мало кто объединился из выживших, чтобы образовать новые поселения вдалеке от Севера. Когда они миновали горный перевал и небольшим отрядом вошли в первые императорские города, то услышали весть, что северяне отныне признаны проклятыми и за их головы полагается награда.

Сяо Вэнь в тот вечер напился и долго о чем-то раздумывал, после чего сорвал со своего плеча императорский знак и сжег его в пламени печи, возле которой грелись несколько северян.

Он велел им молчать и никому не выдавать свое происхождение, а сам вернулся к остальным людям, ждущим на перевале. Северяне разбрелись по землям в поисках нового дома, большая часть из них ушла в вольные города, отрекшись от империи, как и та от них.

Пэй Сунлинь был единственным, кто остался возле разбитого генерала, молчаливо сжимая меч своего погибшего отца и следуя за спасителем в Яотин. И как бы Сяо Вэнь ни бранился на него, отгоняя прочь, тот все не уходил, рассмотрев в грозном воине, спасшем их жизни, отбив от демонов, робкую душу лекаря, часть которой умерла вместе с его народом в те холодные долгие ночи.

Пэй Сунлинь провел рядом с Сяо Вэнем три года, но однажды безмолвно исчез в один из дней, а затем вернулся ровно через год с вестями о том, что путешествовал по империи и спасал оставшихся северян от преследований и гнета, расселяя их в вольных городах и новых поселениях. Своего дома Пэй Сунлинь так и не обрел за все эти годы, храня в сердце воспоминания о родине, периодически возвращаясь на пару недель в единственные уцелевшие горы и медитируя в снегах, откуда открывался вид на проклятый ныне Север.

Отпустив злость в груди, Лю Синь повернулся к Пэй Сунлиню, разделяя с ним кувшин вина, который проводник с радостью принял.

– Только северяне знают дорогу. Это высокие горы, снег и метель там обычное дело. Даже такие толковые следопыты, как Гу Юшэн и Цзин, вряд ли сориентируются в этих местах, – сказал Сяо Вэнь, указывая на карту. – Мы минуем часть северного гарнизона протяженностью в несколько ли, после чего пройдем сквозь перевал Айкоу и выйдем к горам Сюэ.

Лю Синь внимательно изучал карту, когда Пэй Сунлинь подобрался к нему ближе, что-то жуя, и ткнул в полотно:

– Айкоу завален. Я слышал, в прошлом месяце там сошла лавина, так что поедем через долину Чунь. Так путь будет на полдня длиннее, но это лучше, чем пробираться через снега, в которых мы застрянем только Богам известно на сколько.

– У нас мало времени, – задумчиво пробормотал Лю Синь.

В последние несколько дней он редко выходил в город, но даже до него доходили обрывки слухов, что в Яотине что-то назревает. По рассказам, Дун Чжунши казнил несколько своих подчиненных и приказал созвать все знамена вольных городов к Яотину, оцепив тот под предлогом защиты. Его паранойя и агрессия давали о себе знать с каждым днем все больше и больше, и все это грозило вылиться в массовые беспорядки и восстания.

Лю Синь кинул внимательный взгляд на Сяо Вэня и сложил карту, завернув ту в кусок холщовки.

– Линь-гэ, нарисуй каждому из нас ориентиры, если вдруг кто-то заблудится в горах, – попросил он Пэй Сунлиня, на что тот просто кивнул и принялся за дело.

Цзин вышел из медитации ранним утром третьего дня, когда Лю Синь спускался по лестнице. Увидев, как мужчина, тряхнув головой, поднимает на него осознанный взгляд, собираясь что-то сказать, Лю Синь просто понимающе хлопнул его по плечу. Пройдя мимо, он отправился готовить завтрак, попутно раздумывая о том, все ли собрано к сегодняшнему отбытию через пару часов, когда в дверь вдруг раздался тихий стук.

Приготовившись объяснять очередному клиенту, что они уезжают и их не будет пару недель, он никак не рассчитывал увидеть Ма Цайтянь и Ма Жуши в легких халатах и без плащей.