Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Когда они выезжали из Яотина, Лю Синь спросил Сяо Вэня:

– Ты сказал, что в дом никто не сможет пробраться? На нем стоит защита?

Лекарь с улыбкой кивнул, ведя свою лошадь рядом:

– Верно. Я часто отлучаюсь, а в моем доме очень много ценных вещей и лекарств. Как бы я мог оставить их без присмотра? Дун Чжунши спит и видит, как бы вызнать несколько моих рецептов, но даже если кто-то из его людей и проникнет туда в мое отсутствие, они не смогут ничего вынести или впустить кого-то в мой дом.

Лю Синь одобрительно усмехнулся и подъехал ближе к Тан Цзэмину.

Мальчик сидел на своем коне, плотно укутавшись в плащ, накинув на голову капюшон и засунув руки в теплую муфту, подаренную Лю Синем.

В быстром темпе они проскакали почти три дня, останавливаясь на ночь в трактирах и постоялых дворах. Лю Синь предпочитал игнорировать взгляд Гу Юшэна и всегда брал себе с Тан Цзэмином одну комнату с двумя спальными местами, тем не менее наутро неизменно просыпался в объятиях мальчика.

Как Лю Синь и просил, Пэй Сунлинь нарисовал ориентиры гор, в которые они шли. Стоя в последнюю ночь на восходе возле приоткрытого окна, Лю Синь смотрел на высокие пики, поднимавшиеся, кажется, до самого неба. Уже один только их вид вызывал холод под кожей, инеем пробиравшийся внутрь. Сделав глоток горячего вина, Лю Синь опустил взгляд на свою карту, подмечая, что их новый знакомый такой из себя художник.

Услышав тихий стук в комнату, он понял, что пора выходить.

Они оставили своих коней на постоялом дворе и двинулись в путь пешим ходом.

Глава 36. Ловушка для охотника

Горы Сюэ были особенным местом на Севере, но, по какой-то причине не затронутые войной, ныне они располагались за чертой новой границы.

Тан Цзэмин ожидал увидеть промерзлые серые камни, припорошенные снегом, так что цветущие яблони и сливы у подножья стали для него неожиданностью.

Проходя мимо одного из таких деревьев и проведя по ветке сливы рукой, на которой остались красные лепестки, он услышал голос Лю Синя, идущего рядом:

– Эти горы полны духовной энергии, так что у их подножья деревья цветут по нескольку раз в году.

Тан Цзэмин понятливо кивнул, растирая красный лепесток в кашицу и чувствуя приятный аромат. Завидев впереди несколько яблонь, он взобрался на одно из деревьев и сорвал несколько плодов для Лю Синя.

Юноша с улыбкой принял красные налитые яблоки, обсыпанные льдистым снегом, и убрал в сумку, собираясь разделить их на всех на привале.

Подъем в горы был не особо крутым поначалу, однако чем выше они взбирались, тем холоднее становилось и тем труднее был путь.

– До вершины еще далеко! – крикнул Пэй Сунлинь сквозь порывистый ветер, поворачиваясь к спутникам. – Переночуем в пещере на следующем уровне!

Лю Синь поднял голову, но мало что увидел: ветер завывал, снося белые шапки с деревьев, что бурей снежинок кружились повсюду.

– Дальше хуже! – хохотнул проводник, цепляясь за поваленное дерево и подавая Сяо Вэню руку.

Троп на горе не было, так как немногие сюда поднимались, да и следы после путников заносило снегом в считаные секунды. Как ориентировался Пэй Сунлинь – одним Богам было известно, и тем не менее он уверенно вел их вперед, словно чувствуя направление.

Северянин никогда не заблудится в родных землях.

Им предстояло подняться на одну из самых высоких точек горного хребта и спуститься в ущелье – именно там обитали парящие лотосы. Лю Синь ни разу не пожалел, что купил добротную одежду для себя и Тан Цзэмина. Под теплыми плащами до самого вечера сохранялось тепло, а сапоги так и вовсе не пропускали холод.

Уже сидя в пещере, которую они заприметили ближе к вечеру, и разведя огонь, Лю Синь краем сознания вспомнил, что ни разу даже не бывал в походах до этого дня. Смеясь над рассказами Сяо Вэня, сидя рядом с Тан Цзэмином, он вдруг напрягся, заслышав что-то вдалеке.

– Что такое? – спросил мальчик.

Когда все в пещере замолчали, то в тишине, разбавляемой только треском огня, все услышали вой.

– Волки, – просто сказал Пэй Сунлинь, отпивая горячего вина.

Лю Синь кивнул и, повернув голову, взглянул на окруженную звездами полную луну на небосводе.

Когда они уже укладывались спать, юноша, закутавшись в свой плащ, увидел, как Тан Цзэмин жалобно смотрит на него, лежа рядом под мантией.

Улыбнувшись, Лю Синь приподнял край, и мальчик тут же юркнул к нему, прижимаясь ближе и утыкаясь холодным носом в шею.

Лю Синь потрепал его по макушке и закрыл глаза, не замечая темного взгляда.

Путь наверх становился все тяжелее, ветер все яростнее, а снег – холоднее.

По расчетам Пэй Сунлиня, уже через два дня они должны были достичь вершины и начать спуск на другую сторону.

В горах в самом деле легко было заблудиться, и Лю Синь старался подмечать хоть какие-то ориентиры, но лес сливался в единое целое, и вскоре ему начало казаться, что они просто бродят кругами.