Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Подняв взгляд и заметив, что в комнате появился незнакомый человек, Лю Синь невольно напрягся. Однако незнакомец, казалось, не обратил на них никакого внимания. Подойдя ближе, он поднял с пола клинок и, сжав в руках, уставился на валявшегося на полу Хоу Цзунси. Мужчина был худым и истощенным, в грязных лохмотьях, со свалявшимися волосами и всклоченной бородой. Весь его вид был диковатым и лихим, однако взгляд оставался поразительно ясным: полные душевной силы и праведного гнева глаза сверлили раненого командующего несколько долгих мгновений. Так ничего и не сказав, он схватил его за шкирку и потащил за собой по полу, словно мешок с рисом.

Молчаливый спутник жестом попросил Лю Синя и Тан Цзэмина следовать за собой, после чего развернулся и вышел из комнаты.

Спустившись на первый этаж, все трое увидели Гу Юшэна, который уже собирался взбежать по лестнице, но так и замер на первой ступени. Как хорошо слаженная команда, Гу Юшэн и Тан Цзэмин осмотрели друг друга с ног до головы, глазами вопрошая:

Порядок?

Порядок.

Четверка путников двинулась следом за незнакомцем, который продолжал волочь трепыхающееся тело по земле туда, где столпились стоящие на коленях солдаты.

Подойдя ближе, Лю Синь встал рядом с Гу Юшэном. Тан Цзэмин остановился по другую сторону от него, холодно взирая на столпившийся сброд.

Факелы, зажженные по периметру, освещали всю местность и стоявших на коленях солдат, которые, как и Лю Синь, непонимающе следили за происходящим до тех пор, пока кто-то не выкрикнул:

– Главнокомандующий Люй?!

Солдаты зароптали, приподнимая головы и неверяще осматривая мужчину перед собой.

– Главнокомандующий?! – прогрохотал в ответ тяжелый голос мужчины в лохмотьях. – Вы, псы, вспомнили наконец, кто ваш командир?! – Вытащив из-за спины Хоу Цзунси, он швырнул его в толпу солдат и спросил: – Тогда кто это?!

Солдаты вжали головы в плечи и виновато отвели взгляды. Гнетущая атмосфера опустилась на полигон.

– Мы думали, что вы погибли! – звонкий голос разрезал тишину.

Молодой мужчина, чуть распрямившись в поклоне, во все глаза уставился на Люй Бувэя.

– Главнокомандующий, простите нас! – прокатилось по толпе, и солдаты ниже прижались к земле.

Люй Бувэй хмыкнул и крепче перехватил клинок в своих руках, указывая им на мужчин в темных одеждах.

– Вэй-гэ[14], Вэй-гэ, – подползая к нему на коленях и сжимая свою раненую руку, залепетал У Сюйин.

– Сукин ты сын! – С отвращением пнув его в плечо и повалив на спину, Люй Бувэй сплюнул: – Не смей обращаться ко мне. Тварь вроде тебя следует предать мечу за измену! У Сюйин, как у тебя хватает наглости смотреть мне прямо в глаза после того, как ты предал меня и всех наших братьев! Шакалье ты отродье!

Мужчина с луком, такой же потрепанный, как Люй Бувэй, подошел к нему и встал рядом, точно так же взглянув на толпу.

– Вы все будете преданы военному суду за ваши деяния! – продолжил Люй Бувэй. – И ни ваш лжекнязь, ни прихлебатели, которые кормились за счет нашей пограничной армии и разграбленных поселений, вам не помогут!

– Главнокомандующий Люй, – прервал его пламенную речь Гу Юшэн.

– Че надо?! – рявкнул озлобленный Люй Бувэй, мигом развернувшись.

Чуть прищурившись и вперив взгляд в человека перед собой, он несколько мгновений внимательно смотрел на него, после чего, заметив блеск стали, висящей на его поясе, мигом опустился на одно колено и сложил руки в боевом приветствии – уперевшись сложенным кулаком в раскрытую ладонь.

– Великий генерал Гу! Прошу простить меня за дерзость! – громко сказал он, склоняя голову. Лучник рядом с ним также опустился на одно колено, повторяя действия своего командира.

– Все мы изменились, – бросил Гу Юшэн. – Встаньте.

Когда оба мужчины поднялись, генерал обвел взглядом толпу и отдал приказ нескольким стражникам:

– Стерегите пленников.

Дюжина солдат выпрямилась и оцепила изменников кругом, наставляя на них клинки. Остальные продолжали стоять на коленях, не смея подняться.

– Идите за мной. – Гу Юшэн развернулся в сторону главного здания и сразу же наткнулся взглядом на Лю Синя. – Вы тоже.

Лю Синь мало понимал происходящее, но чувствуя, что рядом со спутниками им с Тан Цзэмином будет спокойнее и безопаснее, не мешкая пошел следом.

Мальчишка, мальчишка, мальчишка…

Всё не шли из головы слова, назойливо отстукивая неизвестный ритм. Оглянувшись и заметив стог сена, он прижал Тан Цзэмина к своему боку за плечи и спросил:

– Ты… сильно ушибся?

– Нет, – подняв голову, взглянул на него мальчик. – Сено же мягкое, а я довольно худой.

– Прости, так было нужно, – провел по его плечу Лю Синь.

– М-м, я знаю, не извиняйся. Но больше никогда так не делай, – серьезно заявил Тан Цзэмин.

– Не буду, – улыбнулся Лю Синь.

Слова Тан Цзэмина заставили его задуматься о том, что мальчик действительно был довольно худ и невысок для своего возраста. Несмотря на то что он заметно поправился за этот год, после того как они стали жить вместе, он все еще не подрос ни на цунь.

«Может, после нагонит…» – раздумывал Лю Синь по дороге.