Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Торопливый топот по коридору вывел Лю Синя из оцепенения. Рука, дотронувшаяся до его запястья, заставила поднять голову. Переведя взгляд на взволнованного Тан Цзэмина, Лю Синь улыбнулся и пододвинул к нему миску с кашей.

– Все хорошо, я просто вспомнил, что сегодня Цисицзе, а мы с тобой совсем не подготовились.

– Тебе не стоит выходить сейчас, – нахмурился Гу Юшэн.

Тяжело сглотнув и подняв взгляд на мужчин, Лю Синь ухмыльнулся:

– С чего бы? Мы почти год провели в захолустье, единственной радостью и ярким пятном в котором была мэйхуа[26]. Я ни за что не упущу возможность повеселиться сегодня вечером.

– Ты слишком слаб для этого, к тому же…

– Хватит! – внезапно взорвался Лю Синь, ударяя по столу и во все глаза смотря на Гу Юшэна.

Сяо Вэнь спокойно отложил палочки и вздохнул, все так же сидя с ровной спиной:

– Лю Синь…

– Я сказал, что пойду, значит, я пойду! Я не хрупкая дева и не домашний питомец, чтобы носиться со мной и трястись над каждым моим шагом!

Лю Синь и сам не понимал, что с ним творится. Злость накатила внезапной волной и слова вырвались прежде, чем он смог их обдумать. Было ли дело в том, что все трое мужчин, как оказалось, водили его все это время за нос, или же дело было в самой его небрежности и слепоте – Лю Синь не знал. Зато был уверен, что он больше не позволит насмехаться над собой, выставляя себя слабаком.

Великие генералы? Подумаешь!

– Лю Синь, успокойся, – примирительно сказал Сяо Вэнь, подкладывая ему запеченных на открытом огне овощей. – Все это воздействие дурманящих трав. Эффект еще не полностью прошел.

– Все со мной нормально! – отмахнулся Лю Синь, чувствуя себя неуютно под взглядами всех троих.

– Мы пойдем, – поддержал Тан Цзэмин. И, дождавшись кивка от Лю Синя, поднял прохладный взгляд на мужчин.

Едва покончив с завтраком, Сяо Вэнь потащил их с Тан Цзэмином на улицу Дуньчжи – выбирать наряды для праздника. Лю Синь хотел было заупрямиться, но так и не смог отказать лекарю, который был столь добр к нему. В поступках Сяо Вэня не было фальши, насмешки или высокомерия. Он действительно вызывал интерес и производил умиротворяющее впечатление. Но также в нем таилась и некая двойственность. Сяо Вэнь был человеком, который мог чинно ступать по грязи, поражая всех аурой благородного господина так, что все прохожие восхищенно оборачивались ему вслед, и неважно, что подол его одеяний испачкан. Однако манеры эти были не просто дымкой, пускаемой в глаза, призванной возвысить его в глазах окружающих. Скорее, это было то, что впитывается с молоком матери, впаивается в характер с самого рождения. Сяо Вэнь не стремился напустить на себя дешевый лоск и шарм, очаровывая людей; он обладал благородной простотой, спокойствием и расслабленностью наравне со строгостью и возвышенностью. Все его действия получались простыми сами собой. Светлое, открытое лицо лучилось благородством, а умные глаза никогда не смотрели на собеседников свысока, что, несомненно, подкупало и располагало к нему. В его компании действительно было приятно и уютно находиться. К тому же Сяо Вэнь и впрямь был очень умен. Беседуя с ним на разные темы, Лю Синь совсем не чувствовал себя глупым оборванцем, коим считал себя еще вчера. Сяо Вэнь спокойно и доходчиво отвечал на все вопросы, которые задавал юноша, без напыщенности и заносчивости своими познаниями. Лю Синь устыдился вчерашних мыслей и зависти, которым позволил пробраться в свой разум.

Посмотрев на Тан Цзэмина, идущего рядом, Лю Синь пришел к мысли, что именно такой человек, как Сяо Вэнь, и должен обучать мальчика, чтобы тот вырос благородным господином, следующим по правильному пути. Даже боевой зверь Сяо Вэня производил благоприятное впечатление: гордая гарпия спокойно топала рядом с Лю Синем, безмятежно взирая на мелких воробьев, которые прыгали за ней вдоль дороги, стараясь ущипнуть за хвост.

Переведя взгляд на марширующую рядом гарпию, Лю Синь рассмеялся:

– Почему же он не летит?

– А, это… Байлинь, покажи-ка, – подмигнул Сяо Вэнь.

Гарпия, расправив огромные бело-серые крылья, взмахнула ими и тут же взмыла в небо, зависнув в паре десятков чжанов над землей и разнося по округе волны поднявшейся пыли.

Лю Синь прикрыл глаза рукой, отступая на пару шагов вместе со смеющимся Тан Цзэмином. Кто-то кричал и махал кулаком в сторону птицы. Два старика, играющие в открытой чайной, заворчали, принявшись собирать попадавшие с игральной доски камни вэйци.

– Все, все, спускайся, – замахал руками Сяо Вэнь, на что гарпия мигом спикировала вниз, грохая лапами по земле и поднимая новую волну ветра, что снова сбила игральную доску и пару чайных чашек.

– Он потрясающий! – восхищенно выдохнул Лю Синь, подставляя руку под голову курлыкнувшей гарпии, которая тут же протопала к нему.

– О да, он невероятен… – любовно глядя на хищную птицу, сказал Сяо Вэнь. – Идемте, не стоит задерживаться, скоро вечер.

Лавка, в которую привел их лекарь, пестрела разными дорогими тканями и не шла ни в какое сравнение с той, которую ранее посещали Тан Цзэмин и Лю Синь.