o 0a115616b968c99b

-Медленно, очень медленно, - велел он себе. «Потерпи, Господи, девочка моя, любимая

моя, за что мне такое счастье».

Ее глаза расширились, и Питер тихо сказал: «Ты сейчас как солнце - вся светишься. Не

больно?»

-Нет! – застонала Рэйчел, прижимая его к себе. «Пожалуйста, я так хочу тебя, еще, еще!»

Она закричала, - коротко, сладко, а потом не осталось ничего, кроме шума моря за

раскрытыми ставнями, и она была – вся его, до последнего движения, до кончиков рыжих,

мягких волос, до того мгновения, когда он услышал свое имя. Она сказала его одним

дыханием, не отрываясь от его губ, и повторила: «Любимый мой!»

Над заливом вставал чуть заметный, слабый рассвет. «Спи, - сказал Питер ласково,

укладывая ее у себя на груди, натягивая на стройные плечи грубое, шерстяное одеяло.

«Потом проснемся, поедим, и опять вернемся сюда, - он улыбнулся.

-Я хочу, - отчаянно зевая, проговорила Рэйчел, - еще кое-что сделать. Мне Полли сказала,

так вам, - ну, мужчинам, - приятно.

-Ну, сделай, - Питер поднял бровь. «И вправду, - он взял ее руку, и положил куда надо, -

сама же чувствуешь, я в этом нуждаюсь».

-А почему так? – задумчиво спросила Рэйчел, откинув одеяло. «Ну, - она покраснела и не

закончила.

-Потому что ты рядом, - Питер притянул ее к себе и поцеловал розовые, маленькие соски. «Я

же тебе сказал – так будет всегда».

-Одна старая индианка, - Рэйчел коснулась его маленькой рукой, и Питер велел: «Еще!».

«Так вот, - продолжила жена, - она мне там, в стойбище, сказала, что мне повезло с мужем.

Я понимаю, почему, - девушка прикусила губу и рассмеялась. «Только я не умею, - грустно

продолжила Рэйчел, наклоняясь над ним. «Ты мне скажи, что надо делать».

-Вот это, - Питер с шумом вздохнул, - и делай, любовь моя. А потом, - он рассмеялся и

счастливо закрыл глаза, - я тебе еще кое-что покажу. А потом – спать.

Она заснула, как ребенок,- мгновенно, уткнувшись лицом в его грудь, чуть посапывая. Питер,

обнимая ее, потягиваясь, подумал: «Господи, и так теперь будет всю жизнь. Истинно, благ

Господь ко мне, и нечего мне больше желать».

Мистрис Доусон кинула попугаю семян из холщового мешочка и зоркими глазами оглядела

гостиную.

-Ну, вроде вычистила, - подумала экономка. «Хоть и следующей неделей вернутся, а все

равно – убирать надо. Мне, хоть и шестьдесят пять этим годом, но справляюсь. Вот детей

мистера Питера понянчу, - и на покой уйду, миссис Марта мне давно сказала, что я тут буду

жить, в усадьбе. Ну и хорошо. А в город найдем кого-нибудь, может, у мистера Джона есть

надежная женщина на примете.

Экономка чуть вздохнула, и разложила бархатные подушки на изящной кушетке.

-Когда одна, - хмыкнула мистрис Доусон, спускаясь вниз, - и есть не хочется. Ну, холодный

ростбиф в кладовой лежит, за пивом я в деревню сходила, с утра, пообедаю, а потом на

кладбище, приберусь. Бедненькая миссис Юджиния, тридцати еще не было, как умерла.

Хоть бы мистер Дэниел быстрее вернулся, дочка-то без отца скучает».

Женщина поправила массивные серебряные подсвечники на столе черного дерева, в

передней, и настороженно замерла.

-Вроде стучат, в ворота, - сказала она себе. «И собака лает. Из деревни, пришли, что ли,

лошадей чистить? Так с утра уже были, и прогуляли их тоже».

Мистрис Доусон покрепче завязала ленты чепца, и, вздохнув, пошла по серым булыжникам

двора к ограде усадьбы.

Она посмотрела в прорезь и ахнула: «Господи, да не может быть!»

-Открывайте, мистрис Доусон, - раздался веселый, знакомый, голос, и смуглая, высокая,

темноволосая женщина, наклонившись, поцеловала ее в щеку.

-Мисс Полли, - всхлипнула экономка, - то есть, леди Говард, простите, пожалуйста...

-Мисс Полли, - женщина все обнимала мистрис Доусон. «Господи, как я рада, как рада,

наконец-то мы дома!»

-Миссис Марта мне сказал, что его светлость граф Ноттингем погиб, - экономка вытирала

слезы, - там, в Новом Свете.

-Да, - Полли прижалась мягкой щекой к ее щеке, - уже три года как вдовею, мистрис Доусон.

А Мэри приехала?

-Не было ее, - покачала головой женщина. «Мисс Полли, а мистер Питер – с ним все

хорошо? И мистер Дэниел? – озабоченно добавила она.

-Брат мой в Плимуте задержался, по делам, - ответила Полли, но с ним все в порядке. «А

Дэниел отправился Беллу искать, дочку сэра Стивена, к осени он вернуться должен. А что

такое? – она на мгновение отстранилась.

Мистрис Доусон тяжело вздохнула и перекрестилась. «Жена его, миссис Юджиния, как раз

после Пасхи умерла. Дочку сиротой оставила».

-Господи, - Полли тоже перекрестилась, - Дэниел так скучал по ним, рассказывал, какая жена

у него хорошая. Здесь похоронили? – спросила она, глядя на серый шпиль церкви, что

виднелся на холме.

-Да, - ответила экономка, - рядом с миссис Тео, мистером Питером, и…, - она замялась,

глядя на Полли.

-Мамой моей, - тихо продолжила женщина. «Я знаю, мистрис Доусон, рассказали мне там, -

угол темно-красных, пухлых губ чуть дернулся, - в Новом Свете».

Экономка взяла ее за руку и только хотела что-то сказать, как Александр высунул из кареты

растрепанную голову, и спросил, зевая: «Что, уже Лондон?»

-Мейденхед, - рассмеялась Полли. «А это мой сын, мистрис Доусон, - мальчик выпрыгнул из