o 0a115616b968c99b

понизил голос и спросил: «А судовой хирург у тебя – Кроу?»

-Кузен маленького Ника, - рассмеялся Генри и вскочил в седло, приняв судовой журнал. «А

вы откуда знаете, мистер Берри?»

-Глаза, - кок поцокал языком. «У сэра Стивена такие были – вроде лазурь небесная, а

посмотришь – и холодом веет. Мистеру Питеру Кроу привет передавайте, и жене его тоже,

миссис Рэйчел».

Белокурый мужчина перегнулся в седле: «А, так обвенчались они?».

-В июне еще, - гордо ответил кабатчик. «Тут, у нас, в церкви святого Андрея. У меня и стол

заказывали. И миссис Полли, сестра его, у меня жила, и сын ее, Александр. А потом миссис

де ла Марк приехала, ну, матушка мистера Питера, с адмиралом, тоже у меня жили».

-Миссис де ла Марк, - пробормотала Мэри и протянула ему руку: «Спасибо вам за все,

мистер Берри. Увидимся еще».

Генри пришпорил коня и, оказавшись рядом с ней, выезжая на лондонскую дорогу, спросил:

«А что такого? Матушка твоя тут была, ну, понятно почему, раз брат твой женился».

Тонкие губы холодно улыбнулись: «Дорогой мой капитан, ты просто пока не встречался с

моей матушкой». Мэри помолчала и добавила, глядя на мотающиеся под резким ветром,

темные деревья: «Вряд ли она сюда просто так приезжала, поверь мне».

Женщина наклонилась к своему гнедому жеребцу и сказала: «А теперь, милый, покажи, на

что ты способен, ладно?»

Два всадника быстрой рысью мчались по разъезженной, широкой, в свежих, больших лужах

дороге – на восток, туда, где над перелесками и полями, среди разбросанных ветром туч,

висела маленькая, тусклая луна.

В кабинете жарко горел камин. «Шах, - сказала Марфа, передвигая белого короля. Питер

подумал, и, прикоснувшись пальцами к черной королеве, погладил подбородок.

-Надо бы Рэйчел в деревню отправить, вместе с Тео, - Марфа взглянула на сына. «Сентябрь

сухой был, но мало ли что».

-Хосе же ее осматривал, еще летом, - Питер откинулся на спинку большого, обитого

испанской кожей кресла. «Сказал, что все в порядке».

-У Юджинии тоже было все в порядке, а как родила – кашлять и стала. Мало ли, - повторила

Марфа, смотря на смуглые, изящные пальцы сына. «Что там «Полумесяц»?

-Пока не было ее нигде, - мужчина оставил королеву на месте и сделал ход ладьей. «Тоже

шах. Матушка, ну как же это – в деревню? А я что буду делать?»

-А ты будешь приезжать в субботу вечером, - сказала Марфа. «Или ты хочешь, чтобы бедное

дитя тоже заболело, как Юджиния, храни Господь ее память? Девочка же носит, Питер,

пятый месяц уже. И Тео лучше в усадьбе, чем здесь. Мистрис Доусон с ними поедет, там

Полли рядом, Мияко-сан, дети – им весело будет. Тем более Полли хочет попозже в

Оксфордшир отправиться, к Рождеству, как Александра на каникулы отпустят».

Мужчина тяжело вздохнул и посмотрел на Цезаря, что дремал на персидском ковре перед

камином.

-И он туда поедет, - Марфа взглянула на изящную, черного дерева и слоновой кости,

шахматную доску, что стояла между ними, на круглом столе красного дерева. «Мистрис

Доусон будет с ним гулять, каждый день, а как мы с Виллемом приедем – на охоту его будем

брать. А готовить вам с адмиралом я буду, не волнуйся».

Питер взял маленькую, пахнущую жасмином руку матери, и поцеловал. «Все равно, - он

подождал ее хода и тронул коня, - одиноко без Рэйчел».

-Мальчик мой, - Марфа погладила его по голове, - ну что же делать? Той зимой, сам

помнишь, какая сырость была. В деревне хоть воздух получше.

-Мат, - сказал Питер, сцепив пальцы, положив на них подбородок. «Вы мне мат поставили,

матушка. Королевой».

-Да, - Марфа улыбнулась. «Ты вот что, дай-ка мне эту папку – ну, о Северо-Западном

проходе, я в постели почитаю. Виллем у себя, пишет все еще, - она рассмеялась.

-А что, - мужчина поднял бровь, - о Нижних Землях он тоже писать будет, или только о

востоке?

Мать отпила бургундского вина из серебряного бокала. Помолчав, она задумчиво ответила:

«Как сам понимаешь, это о путешествиях книга . О Нижних Землях – не настала еще пора,

дорогой мой, слишком мало времени прошло».

Питер взглянул на большой бриллиант на пальце матери и вдруг, широко улыбаясь,

заметил: «А вы тоже, матушка, могли бы многое написать. И дядя Джованни, вместо того,

чтобы на досуге переводами заниматься – мог бы за перо взяться».

-Могли бы, - согласилась мать. «Вот только ни он, ни я долго бы после этого не прожили, -

темно-розовые губы усмехнулись. «Думаю, и дня бы не протянули, дорогой мой. Вот сейчас

Мэри приедет, - и мы с Джованни на Рейн отправимся. К родам вернусь, не волнуйся. Заодно

в Париж заглянем, и в Копенгаген – тоже, посмотрим, что там твоя кузина».

-А зачем на Рейн? – осторожно поинтересовался Питер, складывая доску.

-По делам, - Марфа легко поднялась, и, осмотрев полки, взяла папку черной кожи. «Вот и

она. Карты там есть, надеюсь?»

-Есть, - Питер поцеловал мать в щеку. «Только Северо-Западного прохода все равно не

существует, матушка».

Женщина присела над Цезарем и потрепала его по голове. Пес перекатился на спину и

подставил брюхо.

-А этого, - сказала Марфа, поглаживая собаку, - ты знать не можешь, дорогой сын. Давно

надо было такого завести, - она подставила руку, и Цезарь ее лизнул. «У меня, как я росла,