o 0a115616b968c99b

похоже. И не холодно ему, - она поежилась и смешливо добавила: «Расчесать бы эту гриву,

вот что».

Она надела чепец и, спустившись на кухню, открыв кладовую, насыпала в медный чан

овсянки.

Женщина помешивала кашу, когда сзади раздался чей-то кашель.

-Доброе утро, лорд Кинтейл, - не оборачиваясь, сказала она. «Будьте так любезны,

принесите еще воды. Я хочу принять ванну».

-Тут нет ванны, - удивленно ответил шотландец.

-Тогда я приму лохань, - рассмеялась Полли, и, поставив дымящуюся миску на грубый

деревянный стол, велела: «Садитесь и завтракайте. Сейчас еще колбасы дам, - она стала

снимать румяные куски кровяной колбасы с железного противня, что стоял на треноге.

Полли села напротив и подала Кеннету ложку. «А муки тут нет, - грустно сказала она, - и яиц

тоже, так бы я хлеб испекла».

-Мы не едим хлеба, - он порылся в сшитой из шкуры оленя сумке, что висела на боку килта, и

протянул ей холщовый мешочек. «Держите, это тоже – из овса. Мы такие всегда берем с

собой, в дорогу, они не портятся и очень вкусные».

Полли разгрызла галету и сказала: «И, правда. Тут я еще бочонок нашла в кладовой, там

мед есть, хотите?»

Он кивнул, не отрываясь от миски. Женщина поставила на стол оловянный кувшин и две

кружки, и спросила, разливая: «А вина вы не пьете?».

-В Эдинбурге пьют, - Кеннет принялся за мясо. «Ну да здесь, на юге, люди другие. А мы вот –

мед пьем, виски – вы вчера пробовали, еще из рябины и клюквы вино делаем».

Полли отхлебнула золотистой, сладковатой, пахнущей хмелем жидкости, и вдруг спросила:

«А зачем это вы хотите получить за меня выкуп, лорд Кеннет?».

-Так надо, - коротко ответил он, и, отодвинув миску, поднялся. «Я вам принесу воды и

отправлюсь в деревню, если хотите, напишите своим родственникам пару строк, я дам вам

бумагу и перо».

-Я напишу, - Полли взглянула на него. «Надеюсь, вы помните, лорд Кинтейл, что

благородный человек не читает чужих писем».

Мужчина покраснел и, не глядя на нее, сказал: «Разумеется, леди Говард, я бы не мог себе

позволить…

-Однако вы позволили себе меня похитить, - ехидно заметила Полли, убирая со стола.

-Это другое, - мрачно ответил лорд Кинтейл. «Вам все равно не понять, у нас с вами разные

представления о чести».

-Ну-ну, - Полли сложила посуду в чан. «Так принесите воды, уважаемый лорд, я не хочу вас

задерживать».

Он посмотрел на ее смуглые руки, и, сглотнув, сказав: «Сейчас», - вышел.

-А глаза у него голубые, - Полли усмехнулась, склонившись над чаном. «И сам белокожий, я

же видела. Вот же вымахал, - чуть ниже Теодора, каким я его помню. Точно, медведь. Лет

сорок ему, наверное».

-Вот, - раздался сзади голос. «Сейчас принесу чернила. И не вздумайте бежать, тут сильное

течение, вы не справитесь с лодкой и утонете».

-Не собираюсь, - отрезала Полли. «У меня сын на руках, ему девять лет, я не хочу оставлять

его сиротой. А вы женаты? – она искоса взглянула на мужчину.

-Был, - коротко ответил шотландец и, не оборачиваясь, вышел.

-Был, - задумчиво сказала Полли, вдыхая запах, свежей, озерной воды. «Ну, лорд Кинтейл,

раз вы благородный человек – это к лучшему».

На кухне усадьбы Пули пахло порохом. «Джон, дай мне, пожалуйста, пистолет отца, -

попросила Мэри. Подросток протянул ей оружие и спросил: «А с тетей Полли все будет в

порядке?»

-Не волнуйтесь, - Мэри зарядила пистолет и погладила русую голову. «Лорд Кинтейл

человек заметный, мы с отцом узнаем, куда он отправился, и привезем тетю Полли домой».

-Но зачем он вообще решил ее похитить? – Энни стерла слезу со щеки и добавила: «Еда

вам в дорогу готова, я сварила яйца, положила оленины холодной и хлеба».

-Хорошо, - Мэри засунула свой пистолет за пояс и накинула короткий, темный плащ. «А

зачем он похитил тетю Полли – за выкуп, наверное. У этих горцев так принято».

-Очень надеюсь, что его повесят, - Энни поцеловала мать в щеку и тихо сказала: «Вы там

осторожней, пожалуйста».

-Так, - женщина обвела глазами кухню. «Мясо у вас есть, рыба - тоже, Энни, ты испеки хлеб,

как закончится, и сделай сыр. Серебро у вас есть, с фермерами рассчитаетесь. В Бервик не

ходите, сидите здесь, так безопасней».

-Оставьте нам хоть один пистолет, - возмутился Джон. «Мы же хорошо стреляем, и я, и

Энни».

-Незачем вам, - вздохнула Мэри, оборачивая шею грубошерстным шарфом. «Да мы и

вернемся скоро, вряд ли за два дня они далеко ушли. Скорее всего, держат ее где-то, и уже

послали сюда гонца с требованием выкупа. Ну да мы быстрее доберемся, лошади

хорошие».

Она поцеловала детей, и, перекрестив их, спустилась с крыльца во двор. Гудзон уже сидел в

седле. Мэри вскочила на вороного, большого жеребца, и крикнула: «Ворота за нами

закройте!»

Когда они выехали на дорогу, ведущую к броду на Твиде, Мэри протянула мужу пистолет, и,

обведя глазами холмы, на которых кое-где паслись овцы, спросила: «Ну что?».

Генри тяжело вздохнул и поскреб в темно-рыжей бороде. «Я не хотел при детях, - хмуро

сказал он. «Тут, в Бервике, оказывается, его жена похоронена. Помнишь, мы видели камень,

за оградой кладбища, как в церковь ходили? Это ее могила. Мораг Маккензи ее звали.

Прошлым годом умерла».