o 0a115616b968c99b

хорошо получается – так я тут почти всю жизнь живу, меня папа на коньки поставил, как мне

три года было»

-И папа катался? – удивленно спросила сестра, и, присев на заснеженный берег, стала

снимать коньки, привязанные кожаными шнурками к подошвам ее сапожек.

-А как же, - Мирьям рассмеялась. «И очень хорошо, ну, да он моряк был, они все отменно

катаются. А ты где научилась?, - она спустилась вниз и подала руку Белле.

-У нас тоже зима суровая, у дяди Джованни в усадьбе есть пруд маленький, он замерз, ну,

мы с Тео и Анитой и попросили, чтобы нам из Лондона коньки привезли, - Белла зашла

вслед за сестрой в дом, и, снимая шубку, наклонилась над колыбелью, в которой спал

младенец, плотно укрытый меховым одеялом.

-Не холодно ему? – озабоченно спросила Белла, закрывая дверь.

-Да он весь закутан, - Мирьям сняла перчатки, и, пройдя в жарко натопленную кухню, уперев

руки в бока, сказала: «Донья Хана мне запретила даже помогать ей, они там, - женщина

махнула головой в сторону канала, - второй день с женщинами готовят. Пять десятков

человек завтра на обрезание придет, шутка ли. А донья Хана мне велела лежать и кормить».

-А ты не лежишь, - строго отозвалась сестра. «Мы на второй день приехали, как ты родила, а

ты уже – бегала».

-Так все быстро было, - Мирьям стала накрывать на стол. «Хосе же принимал, а у него руки –

золотые, на рассвете схватки начались, а к обеду мальчик уже и появился. Почти десять

фунтов, - гордо сказала женщина, обернувшись на спокойно сопящего ребенка.

-Ты теперь год и практиковать на сможешь, - Белла поставила на железную треногу в очаге

оловянный кофейник. «Ну, с ребенком».

Мирьям подперла щеку рукой и накрутила на палец кончик каштановой, косы, что лежал у

нее на груди. «Почему? Пациентки сюда приходить будут, а кого дома надо осматривать, -

тех Хосе на себя взял, и роды тоже. Вот как сейчас. А как мальчика отлучу, донья Хана за

ним присматривать будет».

-Мальчика, - Белла рассмеялась и, разлив кофе в фаянсовые чашки, приоткрыв на

мгновение окно, сняла с веревки медный бидон с молоком, и наклонила его над кружкой

сестры. «Как его зовут-то?»

-Не положено говорить пока, - расхохоталась Мирьям. «Завтра утром, на обрезании, и

узнаешь».

-А ты знаешь? – Белла захрустела имбирным печеньем.

-Я – да, - тонкая бровь поднялась вверх. «И Хосе – тоже, конечно». Мирьям прислушалась и

сказала: «А вот теперь точно – проснулся».

Белла благоговейно смотрела на то, как сестра меняет пеленки, и, когда ребенок уже

уткнулся в грудь, спросила: «А трудно это?»

-Ничуть, - Мирьям ласково оправила холщовый чепчик и наклонившись, поцеловала черную,

кудрявую прядку на смуглом лбу. «Как у тебя родится, так ты тоже – сразу поймешь что

делать надо».

-Рэйчел тоже – Белла чуть улыбнулась, - так ловко с ними справляется. Как мы уезжали,

Юджиния и пошла уже, она вообще такая – быстрая, вертится, лезет везде. А Майкл пока

только у стенки стоит, опасается. Ну да он вообще – осторожный, как Питер, - сестры тихо

рассмеялись и Белла добавила: «Как Питер из Индии вернется, они уже и лепетать будут».

-Констанца обещала весной приехать, - Мирьям покачала засыпающего ребенка, - у нас

побудет, с мастерами здешними поработает, а потом – в Париж. Понравилось тебе там?

-Очень, - восторженно ответила Белла. «Этьенн, ну, Стивен, младший брат мой – такой

умный мальчик, отлично математику знает, и фехтует прекрасно. Я хоть позанималась

вдоволь, и на лошадях мы с ним каждый день катались. А Масато-сан, ну, мистер Майкл – он

в Африке был, в Тунисе и Марокко, так интересно рассказывал. Он туда летом опять едет, в

посольстве от регентского совета при Марии Медичи. И Стивена с собой берет, - Белла

тяжело вздохнула и добавила: «Все ездят, одна я дома сижу».

Мирьям передала ей младенца и стала убирать со стола.

Мальчик открыл большие, карие глаза и, зевнув, опять задремал. «Он на Хосе похож, -

нежно сказала Белла, разглядывая смуглое, хорошенькое личико ребенка. «Только волосы

кудрявые. А глаза – твои».

Девушка, укачивая ребенка, добавила: «Ужасно сонный. Майкл с Юджинией тоже такие –

стоит их на руки взять, сразу хочется лечь и закрыть глаза. Александр и Пьетро летом

ездили в Шотландию, к тете Полли, она же тоже мальчика родила, Колином назвали, - так

они говорили, что Колин - такой же».

-Они все такие, - Мирьям наклонилась и поцеловала каштановые волосы сестры. «Это

сколько у тети Марты внуков теперь?»

Белла посчитала на пальцах: «Если вместе с Колином – то двенадцать. Только бабушка

беспокоится, ну, ты помнишь, говорила она, что поляки в Москву вошли, как бы там с дядей

Теодором и его детьми ничего не случилось. Писем-то оттуда не дождаться теперь»

-Да, - Мирьям вздохнула, - и тетя моя из Кракова пишет, что не вернулся пока ее сын с

Москвы.

-А что Дэниел?- Мирьям все смотрела на ребенка. Мальчик спокойно спал, и его длинные,

черные реснички чуть дрожали. «Как я его люблю, - вдруг подумала женщина. «И тихий

такой, Хосе сразу сказал – ну, этот мальчик на меня похож – он теперь только есть и спать

будет. Счастье мое, сыночек мой».

-Ой, - Белла улыбнулась, - мальчики в школе его так любят, хвостом за ним ходят. И ему