o 0a115616b968c99b

-Нет, конечно, - улыбнулся Дэниел. «Рана же давно зажила, мышка. Пойдем, помолишься, и

в постель?»

Тео кивнула, и, встав на коленки, сложив руки, быстро что-то пробормотав – нырнула под

меховое одеяло. Дэниел присел на кровать, и, поцеловав ее в лоб, сказал: «Доброй ночи,

доченька».

-Папа, - вдруг спросила Тео, глядя на него каштановыми глазами, - а у меня когда-нибудь

будет еще мама? Ну, что бы печь печенье и обниматься.

Дэниел вздохнул, и, подоткнув одеяло, перекрестив девочку, ответил: «На все воля Божья,

счастье мое. Спи спокойно, завтра с утра в церковь сходим, а потом на лошади со мной

покатаешься, хочешь?»

-Ну конечно, - зевнула Тео, темные ресницы задрожали, и она, повернувшись на бок, -

тихонько засопела.

Дэниел осторожно сел в кресло, и, протянув ноги к огню, достал из кармана камзола письмо.

-Дорогой кузен Дэниел, - читал он изящные, тонко выписанные буквы, - спасибо, что пишете

о своих мальчиках, мне очень интересно. Я рада, что вам нравиться учительствовать. У нас

с батюшкой все хорошо, говорят, правда, Дания будет воевать со Швецией – из-за проливов,

но нас это не коснется, так что не волнуйтесь. Посылаю вам ноты для Тео, я ей написала

народный танец, очень красивая мелодия, а вторая – это я сама сочинила, называется: «На

берегу моря». Я преподаю музыку двум девочкам, и сама начала немного писать, как видите.

Батюшка посылает вам поклон, будьте здоровы, - вы и Тео, и, надеюсь, мы с вами еще

увидимся.

Ваша кузина Мария».

Мужчина посмотрел на кровать, - Тео спокойно спала, и, повертев в руках письмо,

поднявшись, положил его в шкатулку черного дерева, что стояла на каминной доске.

-Новый Свет, - подумал Дэниел, закинув руки за голову, глядя на огонь. «С Виргинской

компанией я договорюсь, они и сами хотят там, в Джеймстауне, школу открывать. На землю

и дом мне хватит. Но ведь я не хочу, не хочу оставаться один. И Тео мать нужна. Как это мне

отец сказал: «Поверь, нет ничего хуже одиночества. Я-то знаю, я уже шесть лет один, и,

наверное, до конца жизни так будет. Но я-то уже на пятый десяток перевалил, а ты – молод

совсем. Так что не бойся».

Дэниел еще раз перекрестил дочь, и, спустившись вниз, постучал в кабинет Питера. Бабушка

сидела за большим столом орехового дерева, окруженная торговыми книгами.

-В Лондон с вами поеду, - сказала она, подняв глаза, кусая перо, - хоть там и само все

делается, а все равно – хозяйский глаз нужен. Ты что пришел?

Дэниел присел на край стола, и, встряхнув головой, сказал: «Я хочу сделать предложение

Марии».

-Собрался, наконец, - проворчала Марфа, снимая очки. «Давно пора, вот только, - она

задумалась, - отец твой весной в Африку уезжает, вместе со Стивеном. Ну, как вернется, все

вместе в Копенгаген и отправимся, в сентябре, скажем, - темно-розовые, окруженные чуть

заметными морщинками губы, улыбнулись».

-Вот только дедушка Мэтью, - замявшись, пробормотал мужчина, - я же, бабушка, вы знаете,

ну с Виргинской компанией договариваться буду, насчет земли, там, в Джеймстауне. А

дедушка Мэтью – пожилой человек...

-Мой брат, - отрезала Марфа, вставая, - со дочкой своей куда угодно поедет, хоть в Новый

Свет, хоть в ту землю, что Виллем открыл. И вообще, - она задержалась на пороге, - ты за

него не бойся, мальчик, он еще и в Джеймстауне вам пригодится, поверь мне.

Дэниел широко улыбнулся и спросил: «А вы куда, бабушка?»

-С мужем своим побыть, дорогой мой, - она подхватила шелковые юбки и Дэниел увидел

изогнутый, высокий каблук атласных туфель.

-А если бы ты не терял времени, милый внук, - Марфа сладко улыбнулась, - мог бы и той

зимой предложение сделать. А этой – уже бы дитя пестовали. А теперь жди, - она развела

руками и мужчина, рассмеявшись, ответил: «Да уж я понял, бабушка. Ничего, - Дэниел

помолчал, - потерплю, недолго осталось».

Марфа, вернувшись, поцеловала внука в щеку: «А за Тео ты не бойся, мы ее с собой в

Копенгаген возьмем, и брата твоего младшего – тоже. Им там весело будет. Ты отцу напиши,

и дедушке Мэтью».

-А если он не согласится? – озабоченно спросил Дэниел.

Марфа вздохнула, и, взявшись за ручку двери, ответила: «Согласится. Вот прямо сейчас

садись, и пиши. И Марии тоже».

Дэниел кивнул, и, собрав торговые книги, взяв чистый лист бумаги, украшенный серебряным

вензелем: «Торговый Дом «Клюге и Кроу. Anno Domini 1230”, окунув перо в чернильницу,

решительно написал: «Дорогой дедушка Мэтью!»

В изящном, увешанном выцветшими шпалерами кабинете потрескивал камин. «Какая

суровая зима, - сказал мужчина, стоявший у большого, выходящего на заснеженную лужайку,

окна. «Впрочем, она тебе не помешала выйти в пролив и лично перехватить этот корабль».

Джон смешливо потер нос, и, наклонившись над большим столом, собрав бумаги в папку

испанской кожи, протянул ее собеседнику: «Я, Ваше Величество, кажется, сейчас только и

занимаюсь тем, что исправляю чужие ошибки. Вот – протоколы допросов леди Стюарт, то

есть, простите, леди Сеймур, - Джон поднял бровь и добавил: «Все же лучше, когда

внутренними и внешними делами занимаются одни и те же люди, Ваше Величество, это

поможет нам в дальнейшем избежать таких, - мужчина поискал слово, - конфузов».