o 0a115616b968c99b

-А что, - невольно заинтересовался Джон, - на солнце тоже могут быть моря?

Сестра откинула рыжую прядь со лба и посмотрела на него – с жалостью. «А вроде умный

человек, - заметила Констанца. «Солнце – это раскаленная звезда, ни одно вещество не

может там находиться в жидком состоянии. Однако у меня есть предположение, что эти

темные участки – области более низких температур. Я все это, разумеется, еще буду

обсуждать с герром Фабрицусом в Нижних Землях, ну, я тебе о нем говорила. И синьору

Галилею напишу, конечно».

-Хорошо, - терпеливо сказал Джон. «Послушай…»

-Шифры готовы, - Констанца оглядела стол и подвинула к себе блюдо с рыбой. «У тебя в

кабинете, в шкапе, как обычно. Почту, которая будет мне приходить – пересылай сначала

Мирьям, а потом – в наше посольство в Париже. У мистера Майкла я тоже заберу все, что

надо, я помню. Ты что-то сказать хотел? – девушка вскинула темные глаза.

Джон налил себе вина и улыбнулся: «Я хотел сказать, что те инструменты акушерские, что

ты для Мирьям заказала – готовы. Только ты уверена, что это хороший подарок на рождение

ребенка?»

-Ну разумеется, - удивилась сестра. «Когда у меня родится ребенок, подари мне хороший

телескоп, я буду только рада».

-Я там еще кое-что от себя добавил, -вздохнул Джон, накладывая ей рыбу, - подсвечники

серебряные.

-Зачем ребенку подсвечники? – рассеянно спросила Констанца, листая какую-то книгу. «А,

вот этот кусок, с которым я не согласна».

Джон откашлялся и громко сказал: «Его Величество хочет, чтобы ты работала в Англии».

-А я где работаю? – Констанца взяла перо: «Редкостная чушь, и сейчас я ее опровергну»

-Он волнуется, что ты можешь выйти замуж и остаться на континенте! – еще более громко

проговорил мужчина.

Констанца поперхнулась, и, закашлявшись, отхлебнув вина, подняла бровь: «Я тебя много

раз просила сказать его величеству, что я не верю в Бога, не буду венчаться и никогда не

выйду замуж, так что ему бояться нечего».

-Думаю, он еще не готов услышать твои взгляды в их, так сказать, полноте, - заметил Джон,

открывая устрицы, выжимая на них лимон.

Констанца отложила тетрадь и, взяв серебряную вилку, изящно наколов на нее устрицу,

ответила: «Не моя вина, что у людей такие косные убеждения, дорогой брат».

Она прожевала и, рассмеявшись, добавила: «Не ешь весь паштет, сегодня будет отличная

погода для наблюдений, принесешь мне в мастерскую».

Джон вдруг поинтересовался: «А как ты собираешься рожать ребенка без брака? Ну, ты же

говорила...

-Как это делают тысячи женщин вокруг, - сладко улыбнулась Констанца, - принести тебе

атлас Везалия, напомнить, как это происходит?

Она увидела глаза брата и добавила: «Шучу, шучу. Мне вполне хватает многочисленного

потомства миссис Марты и девочек в школе. Кэтрин Гринелл, - ну я тебе о ней рассказывала,

- отлично справляется с уравнениями, когда я вернусь, я начну заниматься с ней дробями».

-Не пугай меня так больше, - сердито заметил Джон, вытирая руки салфеткой.

-А вот тебе, - Констанца выпятила нежную губу и осмотрела его, - и вправду, - пора

жениться, дорогой мой герцог Экзетер. Ну, - она поднялась и собрав свои заметки,

подхватила книгу под мышку, - пойду громить этого болвана. Приятного аппетита.

Девушка похлопала по переплету тяжелого тома, и, улыбнувшись, - закрыла за собой дверь.

-Жениться, - хмыкнул Джон, принимаясь за жареную рыбу. «Не родилась еще, дорогая

сестра, та женщина, что будет терпеть меня, и тот мужчина – что уживется с тобой. Вот так-

то, - он оглянулся на дверь, и, пробормотав: «Так вкуснее», отложив вилку – засучил рукава

рубашки.

В опочивальне было темно, только едва тлел огонь в камине, и за окном виднелись крупные,

яркие звезды. Белла встряхнула отросшими по плечи волосами и, вздохнув, посмотрев на

разложенную по кровати одежду – сняла платье.

-И все равно, - подумала она упрямо, завязывая шнурки у ворота рубашки, - все равно. Я

должна ему это сказать. Даже если он надо мной посмеется. Только как ему потом в глаза

смотреть? Бабушка говорила – мол, ничего страшного, все пройдет, но это, же так трудно.

Она застыла, натягивая сапоги, и зло проговорила, вслух: «Так ты трудностей боишься? Вот

уж не думала».

Белла нахлобучила на голову, берет, и, взяв пистолет, накинув плащ, - спустилась вниз.

Бабушка, стоя, облокотившись на голову бога Ганеши, со свечой в руках просматривала

какие-то документы. «Ну, всех и проводили, слава Богу, - сказала она, откладывая бумаги,

разглядывая Беллу. «А что тебе за тетрадь Констанца дала?»

-Задачи математические, чтобы я решала – девушка чуть улыбнулась и Марфа строго

проговорила: «Да не волнуйся ты так, я тебя постою, подожду».

-Не замерзнете? – обеспокоенно спросила Белла, подавая женщине толстый, шерстяной

плащ.

Марфа хмыкнула и надвинула на лицо капюшон. «Ну, он дома должен быть – так что думаю,

вы быстро обернетесь. Возьми, - она протянула внучке моток веревки. «Ставни кинжалом

подденешь, а окно там легко открывается, вовнутрь»

Они вышли на крыльцо усадьбы и Белла ахнула: «Смотрите, луна, какая красивая!».

Бабушка заперла ворота и, вскинув голову, ответила: «И верно». В призрачном, белесом