o 0a115616b968c99b

ведь когда-то, даст Бог, и место для колыбели искать будем. Как хорошо, что я решился, как

хорошо».

-Давайте, - сказал он вслух, весело, - я вам про своих мальчиков расскажу. Там уже нового

учителя взяли, тоже нашего, из компании, капитана в отставке, но я им обещал, что, как в

Лондоне буду, - прокачу их по Темзе. Поедете с нами?

-Обязательно, милый, - вдруг сказала Мария, и еще раз повторила: «Обязательно».

Стивен выглянул в окно и вздохнул: «Уже и не видно их, за угол завернули. Ты такая

счастливая, Тео, у тебя теперь мама будет». Мальчик присел на подоконник и Тео робко

спросила: «А ты бабушку мою совсем не помнишь? Ну, маму свою».

-Помню, но я тогда еще совсем малыш был – как она умерла, - Стивен поднялся и, скинув

камзол, засучив рукава рубашки, сказал: «Давай-ка, мышка, накрывать на стол, дедушку

Мэтью не надо голодным держать, да и папу моего - тоже».

-И как ты всему научился? – восхитилась Тео – мальчик ловко расставлял тарелки на столе.

Стивен рассмеялся: «Мы же с папой все время вдвоем, так что я все могу. Папа говорит, что

мужчина должен уметь обходиться без слуг».

-Пойдем, мышка, - позвал ее мальчик. – я суп принесу, а ты хлеб нарежешь.

-А ты расскажешь мне еще о Марокко? – спросила девочка, берясь за нож.

-Конечно, - успел ответить Стивен, и в дверях раздался веселый голос Волка: «А вот и мы,

очень голодные!»

На круглом столе орехового дерева горели свечи. Матвей, с колодой карт в руках, прошел к

окну, что выходило в маленький, ухоженный сад, и выглянув наружу, строго сказал: «Марья,

шаль надень, холодно уже».

-Да не холодно, батюшка, - Марфа услышала счастливый голос женщины и улыбнулась.

- С вами двоими лучше играть и не садиться, - проворчал Матвей, тасуя колоду. «Говорил я

с твоим Данилой Михайловичем, - он взглянул на Волка.

Тот молчал, поглаживая белокурую бородку, разглядывая свои карты.

-Сказал ему, - Матвей отпил вина, - может, у кого-нибудь детей с десяток человек, а Марья у

меня – одна. Дитя седых волос, как от Писания сказано. Посему если вздумает он ее

обижать…

-Данила на нее надышаться не может, - примирительно сказала Марфа, выкладывая карту.

«За ним, что за отцом его – как за стеной каменной, не волнуйся, Матвей».

Волк хмыкнул и, сделав свой ход, сказал: «Спасибо, Марфа Федоровна. А еще от Писания

сказано: «Оставь всякий человек отца своего и мать свою, и прилепись к жене своей». И

Данила у меня такой же, Матвей Федорович, это ведь жена, Богом данная, кровь и плоть

твоя, как ее обижать можно?»

-А ты – то сам? – зорко глянул на него Матвей. «Я-то Писание наизусть знаю, сказано

«Нехорошо человеку быть одному». Сосватай ему кого-нибудь, Марфа».

-Так все замужем, - женщина добавила себе карт. «Полли второго мальчика родила, в

августе, Джеймсом крестили, в честь его величества».

-Я смотрю, - Матвей тихо расхохотался, - в Шотландии и вправду – нечем заняться.

-Кстати, - Марфа потянулась за бархатным мешочком, что висел на ручке кресла, - держи.

Личное приглашение тебе от его величества, вы как раз к ноябрю уже в Лондоне будете.

Матвей распечатал конверт и чуть присвистнул: «И во дворце уже его пьесы играют!

Молодец мой друг Шекспир, ничего не скажешь. «Буря», - он потер бородку. «Новая, какая-

то».

-Этого года, - ответила Марфа. «Как Питер из Индии вернулся, нас тоже приглашали, ну да

там его старую комедию представляли, из итальянской жизни, «Укрощение строптивой».

Очень хорошая».

-Эту я видел, в Лондоне еще. А у вас Михайло Данилович, театра нет, - грустно сказал

Матвей, - только читать и остается.

-Читать тоже хорошо, - Волк выложил свои карты и рассмеялся: «Кажется, все»

Матвей взглянул на стол. Зевнув, перекрестив рот, он добавил: «Говорил же я – проиграю.

Ну ладно, пора и спать, а то завтра с утра домик надо в порядок привести, что я им снял. Тут

рядом, на побережье. Неделю там побудут, и вернутся».

-Карету заказать надо, - озабоченно сказала Марфа. «Ну, для Марии и Дэниела, после

венчания, чтобы они туда поехали, на море».

Матвей сладко потянулся: «Тут четверть часа пешком, это же не Лондон, не забывай».

-Вы идите, - Волк улыбнулся, - я еще немного посижу в кабинете вашем, Матвей Федорович,

поработаю.

Матвей только неодобрительно покрутил головой, но, ничего не сказав – закрыл дверь.

Волк присел у камина, и, поворошив дрова кочергой, взглянул на золотистое, горячее пламя.

Снизу, из сада, донесся легкий смех и голос сына: «Ну вот, счастье мое, а участок для дома

я хороший купил, большой, там и для конюшен места хватит. И землю для плантации купил,

будем табак сажать, это очень выгодно».

Мария что-то тихо ответила – Волк не расслышал, только увидел, как они сидят на скамейке

– держась за руки, голова женщины лежала на плече Дэниела и она улыбалась.

Он закрыл окно и, вернувшись к столу, посмотрев на аккуратно разложенные бумаги, чуть

вздохнул: «Да что уж тут, Михайло Данилович. Трое внуков у тебя, сын еще маленький – не

думай об этом. Был один, и один останешься. Но как тоскливо, Господи. Хоть бы за руку

кого-то взять».

Он окунул перо в чернильницу, и, подвинув к себе чистые листы бумаги, разложив вокруг