o 0a115616b968c99b

документы, начал писать – изящным, тонким почерком: «Колония Квебек, основанная

Сэмуэлем де Шампленом в 1608 году, сейчас насчитывает более ста поселенцев. Что

касается дальнейших планов французов, то….»

Он оторвался от работы, только когда часы пробили полночь. В саду уже никого не было, дул

прохладный, резкий ветерок с моря, и Волк, налив, себе вина, выйдя на крыльцо, долго

стоял, глядя на темный горизонт.

- Каждая лодка на реке, - будто звезда в небе, - вспомнил он. «Они идут своим курсом,

повинуясь воле человека, а нам, тем, кто стоит на берегу, остается только следить за ними»

-На берегу, да, - вздохнул Волк, и, осушив бокал, - поднялся наверх.

Марфа отложила серебряный гребень, и, отступив на шаг, сказала: «Какая ты у нас

красавица!». Длинные, золотистые волосы женщины спускались на стройную спину, платье –

лилового шелка, было отделано тонким кружевом. Мария взяла букет фиалок и,

улыбнувшись, сказала: «Спасибо вам, тетя. Все будет хорошо».

-Ну конечно, - Марфа перекрестила ее. «Дэниел на тебя насмотреться не может, сама

знаешь. К ноябрю приедете в Лондон, у нас поживете, а весной – и в Новый Свет

двинетесь».

-А Мэри еще два года плавать, - подумала женщина, когда они с племянницей спускались

вниз. «Может, и вправду – в Тихий океан выйдут».

Она посмотрела на брата, что ждал внизу, с детьми, и рассмеялась: «Ну, вот и наша

невеста. Я – в церковь, ждем вас».

Матвей оправил на дочери кружевной шлейф и вздохнул про себя: «Господи, теперь бы

внука увидеть, али внучку. Да все равно. Марья-то моя – праправнучка Ивана Великого, и вот

– за кого замуж выходит. Да, впрочем, они тоже – на Москве со времен незапамятных, наши,

коренные. Оно и хорошо».

Он перекрестил дочь и сердито сказал детям : «Ну, Степан Михайлович, Федосья Даниловна

– пойдемте».

-А папа с тобой по-русски говорит? – шепнул Стивен Тео, когда они спускались с крыльца.

-Всегда, - удивилась девочка. «И бабушка – тоже».

-И со мной папа по-русски говорит, - рассмеялся мальчик, поправляя маленькую шпагу. «Ну,

когда мы одни, понятное дело».

Дэниел, что стоял у алтаря, услышал ласковый голос отца: «Ну, вот и они. Кольцо ты

красивое выбрал, молодец, - Волк полюбовался небольшим, окруженным бриллиантами,

аметистом.

-Это Питер, - рассмеялся мужчина. «Как вернулся из Индии, так сразу меня к ювелиру,

мистеру Кардозо отвел. А камень тоже – из Нового Света, из Бразилии».

Матвей в последний раз перекрестил дочь, и, встав рядом с Марфой, не глядя, взял у сестры

шелковый платок.

-У меня еще один есть, - мягко сказала женщина. «Так, на всякий случай».

-А я уже в Новом Свете венчаться буду, наверное, - подумала Тео, опустившись на колени,

расправив бархатное платьице. «Папа сказал, там, в Джеймстауне, и церковь есть. Хорошо,

что мы Куэрво с собой берем, и еще надо будет у папы и Марии собаку попросить, такую, как

Цезарь. Александр говорил, - их там много».

Девочка закрыла глаза, и, представив себе мягкие, голубые очертания гор, широкую реку, о

которой ей рассказывал отец – улыбнулась.

На серой, булыжной мостовой лежали золотистые листья. «Знаешь, - тихо сказал Дэниел,

ведя жену под руку, - там, в Новом Свете, тоже есть осень. Как в Японии, и как здесь».

Мария вдруг вспомнила высокое, нежное, северное небо, желтые листья берез и белые

стены монастыря.

-Как нас на Шексну привезли, с Марьей Петровной и Аннушкой, - она нашла руку мужа и

пожала ее, - я еще говорить не умела. Только слушала. И вот, бывало, выйду во двор,

подниму голову, а там – птицы летят, на юг. Перекликаются, кричат. И так хотелось тоже –

обернуться птицей и с ними отправиться. Думала ли я тогда…, - она прервалась и,

помолчав, добавила: «Вот, видишь, как оно все случилось»

Дэниел остановился у домика – маленького, беленого, с окнами на море. Увидев в свете

луны, как блестят ее глаза, он серьезно сказал: «Я всегда буду рядом, любовь моя. Я так

счастлив, так счастлив, что ты согласилась».

Она внезапно потянулась, встав на цыпочки, и, обняв его, прижавшись к нему всем телом,

ответила: «Ну как я могла не согласиться, Дэниел? Я ведь тебя люблю».

-Как нежно, - подумала Мария, отвечая на его поцелуй. «Морем пахнет, солью, - как будто

идешь босиком по мелководью, и набегает волна. Как нежно».

-Надо дверь открыть, - наконец, рассмеявшись, сказал Дэниел. «Пойдем, счастье мое».

Ставни маленькой опочивальни были распахнуты, и он услышал, зажигая свечу, шуршание

моря – совсем рядом.

Мария скинула чепец, и, распустив косы, - оказалась в его руках, - маленькая, изящная,

пахнущая цветами. Она шептала что-то, целуя его, тихо смеясь, и Дэниел вспомнил простую

комнату в Картахене и то, как шелестели пальмы под жарким , томным ветром.

-Ты моя любовь, - он оторвался на мгновение от ее губ, и увидел глаза Марии – большие,

доверчивые, - ничего не было в них, кроме счастья. «Господи, - подумала женщина, обнимая

его, - как просто. Как музыка. Как будто я всегда это знала, как хорошо, Господи».

Она даже не поняла, когда это случилось, - все стало так, как надо, и они были вместе. «Как

я счастлива, - сказала потом Мария, лежа на его груди, рассыпав вокруг золотистые косы. «И

так будет всегда?»