o 41e50fe5342ba7bb

шафранным взваром, ряб окрашиван под

лимоны, и гусиный потрох. Для патриарха

в пост четь хлебца, папошник сладкий,

взвар с рысом, ягодами, перцем и

шафраном, хрен-греночки, капусту

топаную холодную, горо- шек-зобанец

холодный, кашку тертую с маковым

сочком, кубок романеи, кубок мальвазии,

хлебец крупичатый, полосу арбузную,

горшечек патоки с имбирем, горшечек

мазули с имбирем и три шишки ядер

(Терещенко, Быт рус. народа, из Нов. Д. Р.

Вивл. VI, 320).

Местничество Багрицкий считался воеводой левого полка в

той кампании, где Асеев считался

воеводой большого, и сидел в обозе в той

кампании, где воеводой большого

числился Исаковский. Нужна регистрация,

паспортизация традиций: отметка «б/т» —

признак

неблагонадежности.

См.

ТРАДИЦИЙ не рвать итд.

Моралите для сына, где в душе человека светлые силы

борются с темными, вытесняют их, и свет

души уже мог бы слиться с светом

божества, но привычка к борьбе в

одиночку мешает, человек противится, и

этой его заботе о личности радуется

дьявол.

Meden agan В точном переводе комического героя

Сельвинского: «Лучше недо- чем пере-».

Мера Вы не заблуждайтесь, в больших количествах я

даже очень неприятен: знаю по долгому

знакомству с собой.

Мир

Сборник статей бывших верующих

назывался «Как прекрасен этот мир,

посмотри»; я второпях прочитал «как

прекрасен этот мир, несмотря».

Мощи Были две династии сахарозаводчиков,

Терещенко и Харито- ненко; Харитоненко

благодетельствовал городу Сумы, за это

297

З А П И С И и в ы пи с к и

его там похоронили на главной площади,

как греческого героя-хранителя, и

поставили памятник работы Матвеева.

После революции памятник убрали, а над

могилой Харитоненко поставили Ленина.

«Мы» пишет в воспоминаниях Ахматова, имея в

виду то пространство, в середине которого

— Я. «Мы и весь свет», говорили крот и

мышь в сказке Андерсена.

Мы «Ну, вот уж мы, поляки, начинаем

немножечко бить нас, евреев», — писал

Ходасевич Садовскому в 1914. Будто бы В.

Сте- нич на гражданской войне тоже

говорил: «Вот как мы на нас ударим!..» А

великий князь Константин Павлович в

1831: «Как мои поляки бьют наших

русских!»

Мышь родила гору, и гора чувствует себя мышью.

Интеллигентский разговор. — Как вы себе представляете

Пушкина, если бы он убил Дантеса, а не Дантес его? —

Представляю по Ел Соловьеву, ничего лучше не могу

придумать. — Ведь Дантес вряд ли хотел его убивать. Почему

он попал ему в живот? Скверная мысль: может быть, целился

в пах? — Исключено: ниже пояса не целились, дуэльный

этикет не позволял. — А если бы попал? — Очень повредил бы

своей репутации. — Совсем трудно стало представлять себе,что такое честь. Сдержанность: оскорбление от низшего не

ощущается оскорблением. В коммунальной квартире так

прожить трудно. У Ахматовой было очень дворянское

поведение. — Это она писала: для кого дуэль предрассудок,тот не должен заниматься Пушкиным? — Да. — О себе она

думала, что понимает дуэль, хотя в ее время дуэли были

совсем не те. — Как Евг. Иванов писал Блоку по поводу

секундан- тства, помните? «Помилуй, что ты затеял: что,если, избави Боже, не Боря тебя убьет, а ты Борю, — как ты

тогда ему в глаза смотреть будешь? и потом, мне неясны

некоторгые технические подробности, например: куда девать

труп...» Вот это по Соловьеву».

«Отчего Пастернак обратился к Христу? — А отчего

Ахматова стала ощущать себя дворянкой? Когда