o 746a5c7ff3383046

он один хороший человек. Для примера возьму хотя бы Петровского, которого у нас

прозвали "Экзаменатором"... Это фигура действительно несколько комичная. Мне

самой приходило в голову, что он фразер. Между тем его товарищи говорят, что он

удивительно великодушный человек, что у него слово не расходится с делом, что

это натура на редкость общественная... Я нисколько не сомневаюсь в том, что и

остальные не окажутся пустыми болтунами. Мы, члены нашего кружка, будем

крепко держаться друг друга, обязаны поддерживать шатающихся... Я уверена, что

все, кого ты тут видела, может быть, кроме небольших исключений, будут отдавать

свои силы на служение обществу и народу...

Ту же непоколебимую веру в людей, которые ее окружали, Вера вселила и в меня.

Какая-то неизведанная до тех пор радость наполняла все мое существо. В первый

раз в жизни я с невыразимым восторгом думала о том, как интересно жить на свете.

Мой ум и сердце представляли тогда tabula rasa {чистую доску (лат.). }, на которой

можно было написать если не все, что угодно, то, во всяком случае, очень многое.

Вследствие уже пробужденного во мне интереса ко всему живому, почти все, что я

слышала в тот вечер, казалось мне глубоким, значительным и важным. Некоторые

теории и взгляды молодежи меня как-то волновали, другие -- просто очаровывали,

и все, о чем они говорили и спорили, даже то, с чем я совсем не могла согласиться,

все же шевелило мой мозг, заставляло серьезно думать, побуждало читать, много

читать и учиться,-- одним словом, в умственном отношении толкало меня вперед.

Не могу скрыть, что мне в то же время то и дело вспоминались выражения, которые

так часто срывались с уст молодежи: "ерунда", "наплевать", "свинство", "к черту", и

они порядочно-таки шокировали меня; не нравился мне и фамильярно-грубоватый

тон их, но я тут же повторяла себе, что все это лишь внешняя сторона, что она у

людей светских превосходно отшлифована, а между тем их разговоры не будят

мысли, ничего не дают для умственного и нравственного развития. И меня с

непреодолимою силой потянуло исключительно! в среду людей трудящихся,

живущих для водворения на земле свободы, высшей правды и всеобщего счастья. Я

не задавалась вопросом, как они будут водворять счастье, свободу и равенство на

земле, но надежда, что они когда-нибудь и меня зачислят в свой круг, что и я вместе

с ними буду делать "великое дело"32, заставляла трепетать od восторга мое юное

сердце.

Глава XVI

СРЕДИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ МОЛОДЕЖИ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ

Воспитание Зины. -- Занятия и лекции. -- Увлечение естественными науками. --

Воскресная школа и занятия в ней Помяловского. -- Учительский кружок

Когда на другой день после вечеринки я встала с постели, кроме кухарки уже

никого не было дома. Сестры, проспав несколько часов, ушли на уроки, захватив с

собою Зину, чтобы отвести ее в знакомое семейство, где ей приходилось оставаться

до их возвращения. Настоящие "детские сады" возникли позже, но в то время, о

котором я говорю, несколько семейств, знакомых между собою, устраивали нечто

вроде учреждений подобного рода. Матери, жившие поблизости друг от друга,

приводили своих детей в знакомый дом, где они оставались в продолжение

нескольких часов под присмотром либо одной из них, либо учительницы, нанятой

родителями сообща. Обучение вполне соответствовало воззрениям того времени:

требовалось, чтобы оно было жизненным и реальным, то есть, с одной стороны, его

фундаментом должно было бы быть естествоведение, с другой -- знакомство с

народом и трудящимся людом вообще. Отличаться от образования взрослых оно

могло лишь тем, что для детей необходимо было давать все в самом элементарном

виде. Но это далеко не всегда соблюдалось: детям показывали скелеты человека и

зверей, а случалось, что при них, как и при взрослых, резали лягушек и кроликов.

Воспитательница не должна была пропускать на прогулке ни одного лудильщика,

кузнеца, сургучника, стекольщика, сапожника и водить детей в их мастерские,

показывать им обстановку и орудия производства этих рабочих. Принято было

водить детей на постройку новых жилищ, заходить с ними в подвалы, а если дети

были постарше, то показывать им заводы и фабрики. При всех этих экскурсиях

необходимо было при детях расспрашивать рабочих об их заработке, жизни, о

количестве у них детей, о том, какие лишения они выносят. Рука об руку с

обучением естествоведению должны были идти и рассказы из жизни народа; при

этом находили необходимым обращать особенное внимание на бедность народа, на

его тяжелый труд, вообще на мрачные стороны его существования, что нередко

приносило гораздо более вреда, чем пользы. Вместо того чтобы веселыми играми,

рассказами и песенками оживлять жизнь ребенка, поддерживать его

жизнерадостное настроение, следовательно, укреплять его физически и морально, в

нем возбуждали излишнюю чувствительность. Заставляя его задумываться над

вопросами, несвойственными возрасту, расшатывали его нервы, делали не по годам