o 746a5c7ff3383046

городская девочка, жившая в деревне лишь два-три месяца в году, составила уже

некоторое представление об окружающей природе, тогда как мы хотя и жили в

деревне круглый год, но никто не научил нас пользоваться ее дарами, никто не

обращал нашего внимания на явления природы, и мы умели только завидовать

игрушкам наших сверстников в богатых семьях.

На мой вопрос, играет ли она в куклы, Зина, к моему крайнему удивлению,

притащила что-то вроде обрубка палки, на одном конце которой было грубо

размалевано лицо, а остальная часть была завернута в разноцветные тряпки.

Несмотря на примитивность своей куклы, Зина с трогательною нежностью

укачивала ее на руках, прижимая к груди, укладывала спать, напевая ей песенки. На

мой вопрос, почему у ребенка нет настоящей куклы, Таня отвечала, что хотя она

лично находит даже, что кукла дает упражнение лучшим свойствам женской души

и материнства, заложенным природою, но она решила в этом отношении не

противоречить сестре. Вера была убеждена, что кукла приучает к кокетству,

развивает любовь к нарядам, доказывала, что женщины выходили пустыми отчасти

потому, что их мысль наталкивали только на раздевание и переодевание своих

кукол, на пустую болтовню из домашней обыденщины. Она была глубоко убеждена

в том, что в современном воспитании необходимо все это уничтожить и изменить,

причем прежде всего следует выбросить из детской весь этот кукольный хлам и

романтизм. Она считала компромиссом даже деревянный обрубок, который она,

вместо куклы, допустила в детскую Зины, но рассчитывает, что он все-таки не

может уже так развратить девочку, как настоящая кукла.

Первым средством для самообразования, для подготовки себя ко всякого рода

деятельности и к настоящей полезной общественной жизни считалось тогда

изучение естественных наук, на которые смотрели, как на необходимый фундамент

всех знаний без исключения1. Как в Западной Европе, так отчасти и у нас люди

образованные уже давным-давно придавали им большое значение, что наглядно

подтверждали великие открытия, но в шестидесятых годах благоговение к

естествознанию распространилось в огромном кругу русского общества и носило

особый характер. Ждали необыкновенно полезных результатов не только от

научных исследований специалистов, но от каждой популярной книги, к какой бы

отрасли естествознания она ни относилась, находили, что образованный человек

обязан черпать свои знания прежде всего из этого источника. Тогда были твердо

убеждены в том, что изучение естественных наук поможет устранить суеверия и

предрассудки народа, уничтожит множество его бедствий. Такие взгляды вызвали

появление в свет множества популярных книг по естествоведению, и публика

раскупала их нарасхват. Теперь даже трудно себе представить, с каким всеобщим

восторгом было встречено издание перевода книги Брема "Жизнь животных"2. Не

читать этой книги значило подвергать себя укорам и насмешкам. Но занимались не

одною зоологиею, а и другими областями естествоведения: минералогиею,

ботаникою, физиологиею, химиею, отчасти даже анатомиею. Так как специально

изучать все эти предметы для громадного большинства было немыслимо, отчасти

вследствие недостаточной подготовки к ним, отчасти по недостатку времени, то

каждый старался получить о них хотя элементарные сведения. Не говоря уже о том,

что лекции по названным предметам читались в публичных залах профессорами3 и

специалистами, их устраивали и в частных домах, в которые тоже иногда удавалось

заполучить профессора, но в большинстве случаев тут читали студенты-

естественники и под их руководством шли занятия.

Кстати надо заметить, что в то время студенты вообще, особенно естественного

факультета, имели много частных уроков: сразу явилось немало лиц как из высших,

так и из средних классов общества, желавших заниматься естественными науками.

Каждое семейство, у которого в доме была свободная комната, охотно уступало ее

вечером для подобных занятий: тут демонстрировали бычачье сердце, резали

лягушек и зайцев, изучали и сравнивали устройство зубов различных животных,

строение тела птиц и рыб, рассматривали под микроскопом растения, насекомых,

кусочки сыра, капли воды. Все эти чтения и занятия, где бы их ни устраивали,

притягивали массу народа. Но многие сознавались, что, отчасти вследствие

неподготовки к слушанию подобных лекций, отчасти оттого, что большинство

подобных сведений приобреталось урывками, они стояли в мозгу отрывочными

фактами, не объединенными между собой одним общим знанием. Но зато явилось

немало и таких, которые с страстным увлечением погрузились в изучение

естественных наук и кончили тем, что написали специальные сочинения по этим

наукам, а еще чаще полезные популярные книги. Однако было немало и таких,

которые, начав занятия по естествоведению, очень скоро почувствовали отсутствие

не только каких бы то ни было способностей к ним, но и простого влечения. Но

бросить занятия этими предметами было весьма трудно, по крайней мере для тех,

кто не имел достаточно силы воли, чтобы противостоять влиянию своего кружка.

Русские люди, кроме немногих исключений, начали жить общественною жизнью