o 746a5c7ff3383046

образованный и симпатичный, приобрел большую практику и пользуется

необыкновенною любовью своих пациентов. Кузина приглашала Нюту поселиться

у нее и полечиться. Сестра воспользовалась ее приглашением: в деревне ей все

опостылело, все напоминало несчастную жизнь с ненавистным мужем, и притом

она вела с матушкою однообразную, тоскливую, уединенную жизнь. Матушка вся

была поглощена хозяйством, а Нюта проводила весь день одна в большом пустом

доме.

Лечение Лаговского действительно пошло очень успешно: сестра стала заметно

поправляться. Не прошло и года, как доктор и пациентка влюбились друг в друга.

Нюте в то время было года двадцать три, и хотя ее редкая красота была растрачена

в первом браке, но она все-таки, как мне говорили, была тогда еще очень недурна.

Нюта знала, что Лаговский пьет, но надеялась, что это пройдет с женитьбою, как он

в этом клятвенно заверял ее, и согласилась быть его женою.

Петр Петрович Лаговский был незаконным сыном крепостной женщины и богача

помещика. Первые годы своего детства ребенок провел в поместье отца, как родной

и любимый сын, окруженный роскошью и иностранными гувернантками и

гувернерами. Мальчик проявил редкую склонность к легкому усвоению языков и

отличался выдающимися способностями к учению. Когда ему исполнилось лет

двенадцать, отец отправил его вместе с матерью в Москву с требованием, чтобы

сын продолжал учение, а сам женился на богатой женщине и имел от нее

нескольких детей. Несмотря на это, он постоянно посылал сыну и его матери

средства для жизни. Юный Лаговский окончил не только среднее образование, но и

медицинский факультет. В это время отец его умер, и все его состояние перешло в

руки законных наследников. Но Петр Петрович немедленно начал самостоятельно

зарабатывать средства к жизни.

Лаговский был человек выдающийся как в умственном, так и в нравственном

отношениях: зная свое дело, он продолжал следить за всем, что появлялось нового

в медицине; основательно знакомый с несколькими иностранными языками,

чрезвычайно начитанный в литературе, он с увлечением бросался на все, что

появлялось по этой части. При своей замечательной памяти, он без запинки мог

декламировать десятки страниц подряд из классиков иностранных и русских, в

стихах и прозе. Но самою характерною чертою его был страстный интерес к судьбе

человека, кто бы он ни был: крестьянка, помещик, пастух, ребенок, взрослый,

образованный или безграмотный, бедный или богатый; со всеми он вступал в

длинные беседы, надолго запоминал каждого, справлялся о его положении при

всяком удобном случае, чем поражал решительно всех. Бескорыстный,

приходивший на помощь каждому нуждающемуся, живой, находчивый и

интересный собеседник, Лаговский обладал даром побеждать сердца всех, с кем

сталкивала его судьба.

Вследствие своей склонности к запою Лаговский не мог долго заживаться ни в

одном городе. Но, куда бы судьба ни забросила его, он всюду быстро

ориентировался, заводил множество знакомых, приобретал истинных друзей.

Мать его умерла, когда он был еще очень молодым; денег он совсем не ценил, не

гнался за ними, а на свой пропитание всегда мог добыть себе, тем более что

отличался самыми простыми вкусами. Он лечил каждого, кто подвертывался под

руку, и не только не требовал вознаграждения, но, входя в дом к неимущим, прямо

заявлял, что будет посещать больного лишь с условием, чтобы ему не платили,

составлял для таких лекарства или покупал их на свой средства, делался сиделкою

там, где это требовалось по ходу болезни, имел поразительную способность

вызывать на доверчивый, сердечный разговор, но более всего возился с такими

пациентами, болезнь которых его интересовала как врача. Внимание к больным и

его полное бескорыстие быстро сближали его с пациентами, которые обожали его,

что помогало ему легко приобретать практику. В городе, куда он только что

переезжал, ему обыкновенно удавалось некоторое время скрывать свой недуг: когда

четыре-пять раз в году он овладевал им, кто-нибудь из приятелей увозил его за

город, помещал в каком-нибудь уединенном месте и устраивал за ним уход во время

болезни. Когда Лагов-ский поправлялся, он снова появлялся в обществе как ни в

чем не бывало.

Вследствие этого моя сестра около двух лет не имела настоящего представления

об ужасном недуге своего мужа. Она замечала, конечно, что он по временам

начинал пить, но прежде, чем он доходил до умопомрачения, кто-нибудь из

благоприятелей являлся к нему и под предлогом, что его зовет к себе больной за

семьдесят -- восемьдесят верст от города, увозил его куда-нибудь. Года через два

после женитьбы Лаговский стал чаще подвергаться запою; приятели не успевали

иногда предупредить безобразий, производимых им во время его недуга, и они во

всей наготе обнаруживались перед его женою. Если Лаговский в такие периоды

требовал водки и жена или прислуга старались его удержать от пьянства, он бросал

в них всем, чем попало, лез на них с ножом, бил и ломал все, что попадалось под

руки, кричал, пока домашние не разбегались. Его жена так страдала от этого, что

однажды ужасающий нервный припадок потряс ее организм, и у нее сильно