o 8b191ad8675a2039

-Еще неизвестно, чем они там в Астрахани занимались, - жестко ответил Степан и вдруг

схватился за щеку.

-Скажи спасибо, что не убила, - гневно произнесла женщина. «Я своему мужу как

шестнадцатилетней девчонкой доверяла, так и до сих пор верю, и буду верить до конца дней

моих. А тебе стыдно должно быть, взрослый мужик, а ведешь себя – как дитя».

-Конечно, мы заберем Полли, - спокойно сказал Петя, сворачивая прочитанное письмо. «Она

– дочь Джованни ди Амальфи, он приезжал со мной сюда весной, когда я Лизу привез. Как

мы можем ее не забрать?»

-Да даже и говорить тут нечего, - улыбнулась Марфа мужу, – дочь Джованни мне как моя

собственная».

-Вот же шлюха! – простонал Степан и увидел гневные, блестящие глаза брата.

-Я тебя, Степа, бить не буду, - тихо проговорил Петр. «Я тебя сразу прикончу. Или что –

Белла, упокой Господь душу ее, тоже шлюха была? Ты бы язык вырвал тому, кто такое бы

про нее сказал, нет? Так как же ты смеешь память жены своей покойной порочить?».

-Почему же она мне не сказала? – Степан опустил голову в ладони. «И ты, Марфа – ты ведь

знала?».

-Знала, - спокойно ответила женщина. «Но Маша меня попросила не говорить, пока муж мой

не узнает, а я свои обещания выполняю».

-А не сказала она тебе, потому, что ты и не знал его,- грустно улыбнулся Петя. «А мы с

Марфой – знали. Он мне жизнь спас – и тогда, в Тоскане, и потом, когда его арестовали, и он

умер – молча. Я ведь жив только благодаря нему.

И, если б что со мной случилось, – он бы заботился о Лизе, как о дочери своей. Как же я могу

его ребенка оставить?»

Петр посмотрел в зеленые глаза жены. Она обняла его и твердо проговорила: «Ну конечно.

А ты, Степа, бери мальчиков, и езжай спокойно – все будет в порядке».

- Дни человека - как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет

его, и место его уже не узнает его. Милость же Господня от века и до века к боящимся Его, -

перекрывая свист ветра, раздавался размеренный голос священника.

-Аминь, - сказал Петя замерзшими губами и покрепче взял Федора за руку. Брат стоял

напротив, с близнецами, которые, опустив головы, смотрели на крепко заколоченную крышку

гроба.

-Батюшка, - раздался шепот Тео, - а почему мама на похороны не пошла?

-Сестрички ваши маленькие совсем, - ответил тихо Петя, - тут холодно, не дай Господь

простудятся, и Лиза тоже. А мистрис Доусон стол готовит, занята она».

- Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! – гроб стали опускать

в могилу. Отец и сыновья первыми бросили комья мерзлой земли вниз.

-Бегите, - тихо сказал Степан детям, - вперед, с Тео и Федором, еще замерзнете. Мы

попозже подойдем.

-Я пригляжу за ними, - Петя, потянувшись, обнял брата. «Не волнуйся, Степа».

Взрослые медленно шли по дороге к усадьбе.

-Мне очень жаль, Стивен, - сказал Джон, вглядываясь в снежную, плоскую равнину. Темза

была покрыта тонким, чуть заметным льдом.

-Спасибо, - Воронцов помедлил. «Я хочу сейчас надолго уйти, сыновей тоже туда забираю,

до школы. Я к тебе приеду на днях, подумаем, как лучше будет добычу передавать. Процент

можно Питеру платить, у него есть моя доверенность на ведение дел».

-Может, так оно и лучше, - вздохнул разведчик. «Да, ты приезжай, поговорим еще про

агентов наших в Новом Свете, раз уж ты постоянно там ходить будешь, так лучше, чтобы ты

за всем этим следил».

-Невестку мою ты не посылай пока никуда, - вдруг попросил Степан, - двойня все же, пусть с

детьми посидит.

-Двойня, да, - разведчик хмыкнул. «Нет, конечно, до лета пусть здесь будет. Слышал ты,

кстати, Босуэлл умер в Копенгагене? Отмучился, наконец-то, говорят, в конце совсем с ума

сошел».

Степан вдруг замер.

Джон, смотря на него снизу, мягко сказал. «Она уже повенчалась. Там, из своих, норвежцев,

с кем-то. Ну, пойдем, а то холодно», - он поежился.

Дети сидели в кабинете на ковре и рассматривали глобус.

-Вот сюда, - сказал Ник, показывая на Западное полушарие. «Папа там дом построит, но

вообще мы на корабле будем плавать, на новом, его сейчас в Плимуте заканчивают».

-А когда вы едете? – хмуро спросил Федор. «Скоро?».

-В феврале, - ответил Майкл. «Жалко, конечно, мне тут нравится».

-Я тут с одними девчонками останусь, - презрительно сказал Федор. «Тео хоть на лошади

ездит, а эти, - он махнул рукой, - маленькие же еще совсем».

Лиза протянула к нему ручки и попросила: «Федя, можно?».

-Ну иди сюда, что с тобой делать? – вздохнул мальчик. «Давай порисуем».

Дверь чуть приоткрылась.

-Тео, - позвал Петя. Девочка вышла в коридор, и покраснев, уперев глаза в пол, сказала:

«Да, батюшка?».

-Дядя твой в Лондон едет, по делам, а мне поработать надо – последишь за мальчиками,

если что? – попросил отец.

-Конечно, - так и не поднимая взгляда, ответила она, и, вдохнув запах сандала, услышала

мягкий голос: «Спасибо, Тео».

После обеда близнецы и Федор отправились на конюшню.

-По двору только, - строго сказала им Тео. «Ворота даже не смейте открывать, я узнаю, и так

вам задам, что мало не покажется».

-Подумаешь! – пробормотал ей вслед брат. «Нашла дураков!».

Тео поднялась наверх и постучалась в опочивальню к матери.