o c24ec28d571a6d65

«Вот теперь действительно – все хорошо».

-А что теперь будет с сеньором Антонио? – спросила Тео, разливая шоколад. Она вдруг

взвизгнула и рассмеялась – Себастьян пощекотал ее спину, укрытую распущенными

темными волосами. Тео передала мужу серебряную чашку и села на постели, скрестив ноги.

- Разжалуют в солдаты, - зевнул тот. «Хоть он и клянется, что не знает – куда пропала

запасная связка ключей, но все равно – незачем оставлять их на виду. Скорее всего, этот

англичанин успел их украсть, пока его водили туда-сюда. Вот же собака, весь в отца. И шпагу

свою унес, теперь ставни в кабинете менять надо, там все разворочено».

- Может, он и не уйдет далеко, - пожала плечами Тео. «Если собьется с дороги, то на севере

– пустыня, он там сразу сдохнет».

- Мы, конечно, послали солдат по округе, - Вискайно вздохнул, - но ведь тут горы, где угодно

можно спрятаться. Ну, ничего, в Картахене такого не случится, ты уж мне поверь, я там

тюрьму велю круглые сутки охранять, - он попробовал и пробормотал: «И даже с перцем».

Тео посмотрела на него , и, отставив свою чашку, наклонившись к его уху, что-то

прошептала. Себастьян рассмеялся: «То-то ты меня уже неделю устрицами на завтрак

кормишь».

- А ты не хочешь? – невинно спросила жена.

Он допил шоколад, и, потянув ее к себе, устроив на спине, ответил: «Ну, как я могу не

хотеть? Тем более, что я сейчас уеду, дорога в Картахену долгая, только к осени увидимся».

- И очень жаль, - проговорила она, задыхаясь, разводя ноги в стороны.

Как всегда – стоило ему очутиться рядом с Тео, как он терял голову. И сейчас, чувствуя, как

она приникла к нему, слыша ее шепот, он и сам говорил что-то неразборчивое, ласковое,

целуя ее, не в силах остановиться ни на мгновение.

Тео застонала: «Господи, как хорошо!» и Себастьян , прижавшись к ее губам, сказал: «Ты

мое счастье».

Он лежал, перебирая ее длинные пальцы, гладя ее по голове, и жена, вдруг, озабоченно

сказала: «Не знаю, как я с детьми одна поеду морем, если ты говоришь, англичане

оживились. Опасно это».

Себастьян подумал и предложил: «Давай тогда я сейчас заберу Дэниела и Марту, и

отправлюсь сушей. Пусть дольше, а надежнее».

- Я хотела, чтобы все вместе ехали, - погрустнела жена.

- Ну, я понимаю, милая, - вздохнул Себастьян, - но мне к весне уже надо быть в Картахене, а

пока вы тут соберетесь…

- Так, может быть, и лучше, - задумчиво сказала Тео, рассматривая унизанные кольцами,

холеные руки. «Детей я быстро уложу, у них вещей немного, и конвой вам будет нужен

небольшой – здесь бояться некого. А сама спокойно присмотрю за тем, как все тут

упаковывают, и тихо потом поеду, со всеми вещами». Она вздохнула: «Скучать о вас буду.

Даже и не знаю, как Дэниела и Марту с тобой отпускать – справишься ты там с ними?»

Себастьян даже обиделся.

- Попугая я заберу сейчас, - твердо сказал Дэниел. «И обещаю, сам буду за ним

присматривать».

- Хорошо, милый, - вздохнула Тео, и обняла обоих детей – сильно. «Значит, договорились –

папу слушаться, вести себя хорошо, и, когда приедете в Картахену, то не ссорьтесь из-за

детских – папа сказал, что в тамошнем нашем доме двадцать комнат, всем места хватит».

- Я хочу, чтобы из моего окна был виден океан, как здесь, - попросил Дэниел.

- Это Карибское море, - скорчила гримасу Марта. «На карту посмотри, моряк».

- Карибское море-часть Атлантического океана, - мальчик быстро, мгновенно, высунул язык.

- А ты, доченька, - попросила Тео, - там ухаживай за папой. Слуги – это слуги, а с родным

человеком ничего не сравнится. Смотри, чтобы он ел вовремя, чтобы одежда была в

порядке, лимонад ему делай.

- Конечно, матушка, - улыбнулась Марта. «Виуэлу я взяла, ноты, что вы написали – тоже,

каждый день буду заниматься, не волнуйтесь. И французским языком, - она подтолкнула

брата.

Дэниел закатил красивые глаза и скривил губы.

Тео рассмеялась, и, перекрестив детей, поцеловав их, велела: «Ну, бегите к мулам».

- Мы ведь можем увидеть ягуаров! – восторженно сказал Дэниел сестре, когда они

спускались по дорожке. «И обезьян! Здорово, что мы едем сушей».

- Ты же море любишь, - удивилась Марта.

- Люблю, - согласился брат, - но на суше тоже интересно». Он вдруг остановился, и, положив

руку на тонкое плечо девочки, проговорил: «Но ты не бойся, Марта, я тебя буду всегда

защищать, всю жизнь, вот».

- Спасибо, - тихо ответила девочка, чуть пожав его руку.

Себастьян погладил жену по голове, и ласково сказал: «Ну не плачь так, любимая, быстро

тут за всем присмотри, и догоняй нас с вещами, хорошо? Я к твоему приезду отделаю

опочивальню, и велю поставить в саду фонтан – в жару это всегда хорошо».

Тео кивнула головой, и, взяв руку мужа, стерла ей слезы со щек.

Себастьян поцеловал ее, - крепко, - и, сев на своего андалузского жеребца, обернулся к

Дэниелу и Марте, что удерживали на месте небольших, крепких лошадок: «Если устанете,

скажите, сразу пересадим вас в возок».

- Еще чего не хватало, - пробормотал сын, и Вискайно только улыбнулся.

-Ну, с Богом! – велел он, и маленький караван мулов, охраняемый десятком солдат,

тронулся по дороге, что вела на юг.

Тео долго махала им рукой вслед, а потом, перекрестившись, повернувшись к дому,