o c24ec28d571a6d65

-Мне дедушка, ну то есть князь Тайбохтой, про таких людей рассказывал, - задумчиво

ответил Никита. «Он их очень уважает. Ну, то есть мы христиане, конечно…

-Я тоже христианка, - тихо ответила Марта. «Но, мне кажется, Иисус сам таким был – он ведь

лечил людей. Мы поэтому оттуда – она махнула рукой на восток, и уехали – что там стали

христиан преследовать, даже священников казнили».

-Мне отец Павел рассказывал, в Китае тоже раньше так было, - Никита посмотрел на

перевернутую лодку и решительно сказал: «Садитесь, и вот, возьмите, - он снял с себя

кафтан, - закутайтесь, а то от воды холодно уже».

Он сел рядом, и, помолчав, вздохнул: «Я сам с батюшкой и матушкой вырос, а вам, тяжело

очень, наверное».

-Ну что вы! – горячо ответила Марта. «Мои папа и мама самые хорошие, просто мне иногда

грустно, потому, что я не такая, как все. Я ведь думала, что никогда полюбить не смогу, а

потом, - она замялась, - мне один человек очень понравился, а он сказал, что не любит

меня».

-Ну и дурак, - буркнул Никита, и Марта заливисто рассмеялась.

-Расскажите мне про те острова, - попросил он, - а то ведь я и не знаю ничего. Пожалуйста.

Уже когда они шли по тихой, спящей улице, Марта спросила: «А вы завтра на охоту едете, а

то дедушка ваш говорил – после мессы всех ждать будет?»

Никита жарко покраснел и, помявшись, ответил: «Не люблю я охотиться, Марфа

Михайловна. Если бы у нас еще еды не хватало, а так, - он махнул рукой. «Я строить люблю,

руками что-то делать, я и плотник отличный, и столяр, и кузнец – батюшка меня научил».

-Я тоже не люблю, ну охотиться, - она легко улыбнулась – чему-то, и добавила: «Я цветы

люблю. А можно я тогда завтра в кузницу приду, посмотрю, как вы работаете? Я мешать не

буду»

-Ну конечно, - он опять покраснел. «Да хоть бы и помешали, Марфа Михайловна, - я только

рад».

Тайбохтой поднялся раньше всех, и, умывшись на дворе, растолкал старшего внука. «Вроде

не в церковь еще, - удивился Никита, оторвав голову от подушки.

-Не в церковь, - смешливо согласился князь, - однако ж цветы тебе собрать надо, Никита

Григорьевич, и на порог ей положить, чтобы, как проснется, так и увидела.

-Ты откуда знаешь? – удивился юноша.

-Мне шестьдесят один, - ворчливо сказал Тайбохтой, - а тебе – семнадцать, вот и делай, что

я говорю.

Вечером, когда Василиса с Федосьей поставили на стол жареных уток, Тайбохтой сказал

Волку: «Ну, то, что дочь у вас пропала – то, конечно, не очень хорошо. Однако ж я думаю,

что не зря ей Ланки мой медвежий клык отдала, найдете вы ее. И теще твоей, - князь

расхохотался, - скажи, Локка землю перевернет, а кровь свою отыщет.

Видите, же, как получилось – Ланки мать свою почти двадцать лет не видела, ты вообще

никогда не встречал – а к ней едете. А теперь переведи ему, - Тайбохтой кивнул на Виллема,

- только разлей вам сначала, - князь указал на кружки.

Он сел напротив адмирала и сказал, глядя в карие глаза: «Я ведь почему не женился?

Потому что не знал – что там с Локкой моей, как она? Что овдовела она – то Ланки мне

сказала, и думал я – нужен, если окажусь, позовет она меня, - так надо свободным быть. А

теперь вижу, - князь потрепал Виллема по плечу,- что при ней человек хороший, никогда в

жизни ее не обидит, и до конца с ней будет, так?

-Так, - выслушав Волка, отозвался Виллем. «Все правильно. Я ведь тоже, - он усмехнулся, -

пятнадцать лет ждал, князь».

-Ну, дождался, - Тайбохтой рассмеялся. «Налей мне того, сливового, Гриша. А я – он

подумал, - теперь и я жениться могу. Привезу с юга невесту молодую, - все мне завидовать

будете, ясно?».

Мужчины рассмеялись, и Гриша достал еще бутылку.

В зеленовато-голубом небе вились стрижи, летела, мягко хлопая крыльями сова, и Марта,

стоя на крыльце, вдруг вздохнула, перебирая пальцами рукав кимоно.

«Как красиво-то тут, - подумала девушка. «Но нет, не зря, же я сегодня на море ходила,

сидела, думала – не могу я здесь остаться, я родителям нужна».

На горизонте, у темной полоски леса, уже повисла яркая звезда, и Марта, услышав издалека

чьи-то шаги, - затаила дыхание.

Дэниел высунулся в окно и сказал: «Марта, ну иди ты уже спать, матушка велит!»

-Сейчас! – отмахнулась девушка и, дождавшись, пока ставня закроется, скользнула за угол

избы.

Они сидели рядышком на бревне, и Марта, вдохнув его запах, - свежее дерево, смола, гарь, -

закутавшись в его кафтан, - счастливо улыбнулась.

-Я с тобой уеду, - Никита взял ее руки в свои. «Я думал, долго, помнишь же, что я тебе в

кузнице еще сказал?»

-Что ничего тебе больше в жизни не надо, только бы видеть меня счастливой, - тихо

ответила девушка, подняв голову, вглядываясь, в прозрачную, высокую луну

-Ну вот, - серьезно сказал Никита, - так оно и будет, Марфа Михайловна. Все, что угодно,

сделаю, а ты у меня всегда улыбаться будешь.

Она погладила руку юноши и озабоченно спросила: «А тебя родители отпустят?»

-Ну конечно, - Никита пожал плечами, - у меня еще четверо братьев, а ты у своих – одна, тем

более сестра твоя, вон, потерялась.

-С ней все хорошо, - твердо сказала Марта. «Я знаю, все хорошо, и ее найдут».

-Найдут, конечно, - Никита поднес к губам ее руку и тихо проговорил: «Завтра к своему