o c24ec28d571a6d65

-Вот-вот, - Тайбохтой рассмеялся, и шепнул, глядя на белые, удаляющиеся паруса:

«Спасибо тебе, Локка, спасибо, любовь моя. Живи спокойно, и будь счастлива, до конца

дней своих».

Интерлюдия

Хельмштедт, Германия, сентябрь 1603 года

Констанца Холланд, натянув поводья, остановила лошадь, и сказала, повернувшись к брату:

«Все же в Италии мне нравилось больше».

-Ну, - рассудительно ответил Джон, спешиваясь, - мне, знаешь, тоже, однако папа хотел,

чтобы ты посмотрела Европу, так что отсюда мы поедем на север, в Гамбург, и там уже

отплывем в Амстердам. Ну а потом – в Лондон.

-Ну, правильно, - Констанца тоже спрыгнула на землю, и, подойдя к брату, взглянула на

купающийся в золоте осени городок.

-В Нижних Землях война все еще, опасно сушей ехать, хотя, я бы не отказалась еще раз

побывать в Париже. Помнишь этот трактир, где мы с мистером Мэтью обедали, ну там, где

Новый Мост возводят? Так вкусно я еще нигде не ела, даже у нас в имении.

-Ну, хоть построят, - вздохнул Джон, - а то, право, стыдно – в таком городе, в наш век, и до

сих пор на лодках людей через Сену перевозят. Как твои занятия? – он кивнул вниз, на

изящные университетские здания.

Тонкие губы улыбнулись и Констанца, рассмеявшись, ответила: «Прихожу к профессору

после темноты, чтобы никто не заметил, что он преподает девушке, да еще и математику. Он

помнит моего отца, - девушка чуть вздохнула, - один из немногих. Даже странно, - она

помолчала, - я ведь тут родилась, а ничего не чувствую, не то что в Венеции. Помнишь, ты

меня привел тот подвал посмотреть?

Они стояли в сыром, пахнущем плесенью дворе, и Констанца, наклонившись, заглянув в

темный, заваленный отбросами подвал, удивленно спросила: «Вот здесь мы жили с отцом?»

-Да, - Джон кивнул, - отсюда я вас и забрал, ну, той ночью, и привел к нам, в Сан-Поло. А

потом твой отец, - он чуть дернул уголком рта, - ушел, папа вписал тебя в паспорт, и ты

стала леди Констанца Холланд. Ну, и провела остаток ночи на кровати резного дуба, под

собольим одеялом.

Девушка все смотрела на копошащихся в горах мусора крыс.

-Знаешь, - она обернулась, и темные глаза сверкнули золотом, - отец ведь мне написал

потом, почему он так поступил. Я бы сделала точно так же на его месте.

-Очень надеюсь, что до этого не дойдет, - вздохнул Джон.

-Так, - сказала Констанца озабоченно, - перед отъездом надо еще книги упаковать. Я купила

этот новый атлас, аугсбургского издания, «Уранометрия», ну, я тебе говорила о нем. Он

сделан на основе наблюдений Тихо Браге.

-Вот с ним, - добавила Констанца, - я бы действительно хотела позаниматься, ну, впрочем,

ты же никогда меня одну в Копенгаген не отпустишь.

-Не отпущу, - согласился Джон.

-Если бы леди Мэри и сэр Роберт там жили, - отпустил бы, а они, сама знаешь, на Москве, и

еще долго там будут, судя по всему».

-Ну, хоть в Болонье у Пьеро Катальди поучилась, - вздохнула Констанца.

-Мы с ним работали над проблемой совершенных чисел, ну, ты же знаешь, он нашел шестое

и седьмое, давно еще, пятнадцать лет назад, мы с ним искали восьмое, но ясно, что

обычный метод перебора делителей тут не подходит, надо придумывать что-то еще».

Джон нежно улыбнулся:

-Ты мне об этих числах всю дорогу от Венеции до Вены рассказывала, я теперь о них могу

лекции читать, как твой Катальди».

Констанца повертела в руках хлыстик и, неожиданно зло, проговорила:

-Я бы тоже хотела читать потом лекции, профессор Катальди меня очень хвалил, сам

знаешь. А вместо этого буду придумывать тебе новые шифры, и составлять балансы для

«Клюге и Кроу». И когда женщин только пустят в университеты?

-Кстати, - примирительно заметил брат, - друг твоего отца, и сэра Филипа покойного, Джон

Флорио, ну, он итальянский детям короля Якова преподает, перевел «Опыты» Монтеня, мне

король говорил, еще до нашего отъезда, ну, когда мы с ним сидели после похорон Ее

Величества. Если хочешь, когда вернемся, я закажу экземпляр, для твоей библиотеки.

-Я, - Констанца подняла рыжую бровь, - их еще десятилетней в оригинале читала, дорогой

брат. Она сморщила смуглый нос, и, прислушавшись к звону часов на башне ратуши,

велела:

-Поехали, я все-таки хочу заняться книгами, да и вещи – что у меня, что у тебя все

разбросано, дорогой Джон. Почему ты, кстати, не женишься? – внезапно спросила

Констанца, легко вскакивая в седло.

-У меня работа, - Джон вздохнул.

-Сама же помнишь – не успел Яков взойти на престол, уже начались против него заговоры, я,

поэтому и попросил графиню Ноттингем приехать в Париж, забрать тебя, и присмотреть за

тобой в Италии, пока я со всем этим разбирался. Но зато теперь мы всех арестовали, и сэра

Уолтера Рэли тоже, так что я могу спокойно пожить месяца два. Наверное, - добавил он.

«Ну, какая жена это выдержит?»

-Любящая, - спокойно ответила Констанца, чуть пришпоривая лошадь.

-Мне, кстати, Полли, то есть графиня Ноттингем, рассказала про смерть отца, она же видела

все это. И лорд Фрэнсис тоже, у них балкон прямо на Площадь Цветов выходит».

-И очень зря, - поморщился Джон. «Мала ты еще».

Констанца помолчала, и, накрутив на палец рыжую прядь, ответила: