О чем молчат выжившие

Солнце бьет пудовым алым кулаком через ткань кепки, мошкара гудит, земля сыпется на плечи, а Вован никак не успокоится. В голове совершенно никаких мыслей насчет «как отвязаться», и единственное, что додумался ляпнуть, оказалось такой же глупостью, как и у него:

– Вован, а у вас в Ставрополе трамваи есть?

Вряд ли такая война оказалась бы интересна даже подросткам. Да и некоторым чересчур инфантильным взрослым там, в прошлом, такая война приходилась не по душе. Им бы все Рэмбо подавай, спецназ, за ВДВ, ура и наши победили. А про настоящую войну – молчи, бывший сталкер. Оно неинтересно.

Дед с сожалением посмотрел на окончательно почти закончившуюся самокрутку. Э, нет, его вокруг пальца не обведешь. И достал мундштук, сделанный из камыша.

Что там? О, новая тема. Теперь меряются успехами в обучении. Хорошие ребята подрастают, что сказать. Сколько из них доживет до двадцати? Десять? Хорошо, если так получится. Вон река, вон тот берег, вот этот. Здесь всем и каждому хватит, честное слово. Бедные и счастливые дети Беды. Дети, умеющие выживать там, где любой взрослый из прошлого умер бы за день. Если не меньше. Да он сам, будучи на десять лет старше их, имея за плечами какой-никакой, а опыт борьбы за свою жизнь, многое сумел бы? Ну да, смог бы, наверное. Не смог бы – так и не дожил бы до тридцать третьего-то года. Ага.

Хотя, расскажи вон, Семену, идущему спать, что в свои двадцать пять он думал явно не о дежурстве, не о патронах в следующий поход на завод «Пепси», а вообще о другом… понял бы его Семен? А чему приходилось учить того же Семена, м-м?

Удар должен быть быстрым и резким. Никаких ненужных замахов, никакого позирования, даже если объект, как кажется вам, движется подобно Мохаммеду Али после вступившего в силу синдрома Паркинсона. Не позвольте себе ошибиться и поддаться ложному чувству превосходства, никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах. И помните: главное – удар, если под рукой нет ничего огнестрельного, или просто нельзя садануть от души картечью, так вот, удар должен быть резким. И точным, это непременно. И сильным, само собой. Отжимайтесь от пола на кулаках, мальчики. Да и девочки тоже. Всякое же возможно.

Все твари вокруг – разные. Но каждая из них одинакова. Злобная – по своей природе или от чего-то другого. Едкий запах зверя, сладковатая трупная вонь у падальщиков и металлический оттенок свежей крови у тех, что охотятся. А уж различия у них, на самом-то деле, не такие и большие.

Рост или длина, вес и количество мутировавшей плоти. Тут уж, если можно так сказать, кому как повезет встретиться. То не так и важно, если вдуматься. Куда важнее другое, куда важнее не их физическое состояние, а ваше. Пусть пока их много, странных, страшных, невероятных созданий, живущих странным подобием жизни. Если это можно так назвать, конечно. Почему ваше? Все очень просто.