О чем молчит Биг-Бен

А сейчас я забываю. Я дома. Тут солнечно и уютно, висят оранжевые занавески, лежит на кровати гитара и расставлены на полочке мои талисманы. Я захожу в почту и рабочий чат без каких-то мыслей. И сама не замечаю, как тут же из монитора ко мне протягиваются невидимые щупальца и обвиваются вокруг шеи.

Не успеваю я открыть первое письмо, как внизу экрана мигает окошко чата.

Марк.

Странно — он никогда не пишет мне.

«Ты не знаешь, где Тереза? Она там рядом с тобой?»

«Честно говоря, нет. Дело в том, что я сама заболела и нахожусь дома. Я подвернула ногу — не могу ходить…»

«А кто был на встрече с клиентом вчера?»

«Кажется, встречи не было. Я написала накануне, что не могу и чтобы она отменила или отправила кого-то другого. По-моему, она перенесла на четверг».

«Мы не можем пропускать клиентские встречи! Это очень важно!»

«Но, Марк, я не могла на нее поехать — я подвернула ногу, не могу ходить».

«Почему ты не сообщила мне, что ты не в офисе?»

«Я сообщила Терезе».

«Я твой ментор — ты должна была сообщить мне!»

«Но я всегда раньше сообщала ей, и не было никаких вопросов, она сама это уже передавала отделу. Так все делают».

«Ты должна сообщать мне. Если ты не знакома с правилами пребывания на больничном, то рекомендую ознакомиться. А где Кейтлин?»

«Не знаю, должна быть в офисе, я думаю».

«Ее нет».

«Я не знаю».

«Я не понимаю, никого из менеджеров, что ли, нет?»

«Я не знаю, Марк, я дома, на больничном, просто попросила, чтобы мне привезли компьютер, чтобы заниматься отчетами из дома».

«Понятно».

Он пропадает.

Щупальца сжимаются на моем горле, мешая дышать. На голове снова водружается железный обруч. Включилась, называется.

Пишу Дине. Где Тереза, она не знает. Сам Марк в Швейцарии и тоже писал ей. Кейтлин и Рика должны работать над файлом по социальным взносам, но Кейтлин, похоже, работает из дома, так что ничего не понятно. Она не вмешивается. Мы пытаемся распределить задачи, но ничего не можем делать, пока Кейтлин и Рика не вернут нам файл с социальными взносами. «Представляешь, Марк даже не спросил, как я себя чувствую и не нужна ли мне какая-то помощь, — не удерживаюсь я, — он же прекрасно знает, что я здесь одна». «Вот придурок!» — говорит Дина, и в этот момент у меня прерывается интернет-связь. Мне приходится перезагружать компьютер.

Нога не проходит, а только больше ноет от сидения за столом. Я ложусь на кровать и задираю ее на стену, чтобы от ступни отхлынула кровь. Лежать легче. Цвет ступни и щиколотки напоминает картины Врубеля, цикл о Демоне. Я начинаю беспокоиться, а вдруг я все же порвала связки или… Нет, на перелом не похоже. «Вам надо показаться врачу, — говорят мне, когда я звоню в местный медпункт. — В госпитале Святого Томаса есть пункт экстренной помощи. Там же вам сделают снимок».

Опять госпиталь Святого Томаса… Подожду-ка до завтра. Вдруг станет лучше…

Тереза все не появляется.

— Да где же она? — звоню Дине, — что у нас с этими долбанными социальными взносами, когда будет информация? В четверг мы должны отправить первые два отчета, а у нас все еще нет исходников и конь не валялся.

— Кажется, она сегодня в отпуске. Кейтлин тоже неизвестно где. Она должна была уже прислать эти взносы, но ничего пока нет. Рика ничего не знает и ничего не готовила.

— Как бы на нас все не свалили, — вдруг начинаю подозревать я, вспоминая, как Тереза из раза в раз упорно спрашивает меня про социальные взносы.

— Я не собираюсь за них ничего делать! — кричит мне в трубку Дина. — Хотя, знаешь, могли бы отдать все нам, и мы бы сделали, но не в последнюю минуту, нет. Я уже неделю плохо сплю. У меня постоянная бессонница. Я просыпаюсь в четыре утра и больше не могу заснуть! Меня все достало. Я думаю, что не буду здесь оставаться на второй год. Зачем мне эта хрень? Дома у меня квартира, друзья. Да, там бешеная нагрузка, но там работа, а не постоянная борьба с некомпетентностью и идиотизмом. Какого дьявола! И это за копейки, которые они мне платят. Да пошли они на фиг. Меня уже спрашивали из кадров про мои планы, и, если честно, кажется, я определилась. Я даже не понимаю, почему ты здесь все еще сидишь. Я же вижу, как тебе здесь плохо!

— Эй, Дина, успокойся, все нормально. Что-нибудь придумаем.

Но, признаться, я тоже не понимаю.

Еще позже она пишет: «Кейтлин прислала файл, он весь с ошибками. Проявилась Тереза, написала, чтобы мы его посмотрели. Я так и знала, что этим все кончится! Они ничего не могут сами сделать, а мы должны отдуваться».

Обруч вокруг головы сжимается еще сильнее. Щупальца давят на горло. Это фигня, говорю я себе. Это неважно. Пустое. Наплюй. Пошли их к черту, наконец. Прекрати играть в их игру. Чем больше ты будешь прогибаться, тем больше накидают тебе задач и дел.

«Давай посмотрим, что там не так и можем ли мы быстро все исправить? А если нет, то… Глянешь?» — пишу я Дине, потому что гребаная невротическая ответственность опять поднимает голову. Мне казалось, что я уже прикончила гадину, но нет.

Она смотрит, ничего не совпадает.