О чем поет вереск (СИ)

— А какой же ещё! — Мидир взрыкнул, вспомнив черный лед, облаву, отпустил голову брата, чтобы притянуть к себе завернутого в одеяло, живого и вихрастого.

Мэллин засопел ему в сгиб шеи, фыркнул, выпростал руки из-под одеяла и обнял в ответ.

— А ты меня опять спас! Ты всегда меня спасаешь!

Брата била дрожь — от пережитого или от холода… Мидир коснулся ладонями его висков, погружая в сон, приговаривая для верности, что когда тот проснется, то будет полон сил и здоровья, и больше никто не посмеет навредить ему.

— Охраняй! — бросил Мидир лоскутному Фелли. Потом все же не удержался от похвалы: — Хороший волк, добрый волк, — и ему показалось, что тот моргнул в ответ.

Многое в пережитом кошмаре беспокоило Мидира, и со многим хотелось разобраться. Кто-то осознанно чинил зло брату в его родовом замке!..

Стоял самый темный час перед рассветом, когда короля волков его земля прикрывала особенно надежно. Черный зверь, неощутимый для друидов, бесшумно скользил по траве, покрытой осенними слезами росы. Взял влево, через заповедный лес, приветливо погладивший волка опущенными лапами.

Зверь легко миновал все патрули. Мелькнул серой тенью за спиной охраны, молча оскалился, почуяв знакомый запах. Перевернул котелок в пылающий огонь, под шумок сунул нос в палатку Эохайда. Король галатов был один, сидел неподвижно, удерживая в одной руке кожаную флягу, и неотрывно смотрел на огонь. Вторая рука Эохайда сжимала накрученную на кулак розовую женскую накидку — источник знакомого запаха. Глаза короля галатов блестнули, будто от слез.

Зверь постоял, затем порысил дальше.

Тревогой от стражей, стоящих между галатами и друидами, воняло так, что Мидир сморщил нос и отвернул морду, останавливая себя от первейшего желания зверя — догнать и разорвать.

Шагнул вперед и замер: серое облако не пускало его внутрь. Зверь постоял, втягивая воздух, ощущая колыхание магии, чуждой Нижнему миру. Обошел кругом и так же тихо вернулся в Черный замок.

— Друиды не питаются от нашей земли, — решил поделиться Мидир с Джаредом при возвращении.

— Мы на это надеялись, мой король.

— Они держат ту магию, с которой пришли, но она тает. Наши леса пусты, им нужно много силы для пропитания галатов. Видимо, пойманные виверны и тролли дают им ее. Но зато связи с Черным замком разорваны!

— Вот и прекрасно. Я уверен: не на этом поле боя будет происходить наша битва.

— Ты прав. Все обманка, Джаред! Галаты прикрывают лагерь друидов. Нападая, верхние прикрывают вторжение в сознание. Завтра расскажу подробнее.

— Я беспокоюсь сегодня. Отдохни хоть это утро! Заодно и Этайн успокоишь. Наша королева почти не спала без тебя…

— Мое сердце, обними меня. Мне такой ужас приснился, — потянулась с постели встревоженная Этайн.

— Мне тоже, моя любовь, — прошептал Мидир. — Мне тоже.

— Какие-то серые тени на тебя нападали!

Мидир улегся рядом и притянул ее к себе.

— Я сам нападу на кого хочешь. Могу прямо сейчас и на тебя!

========== Глава 28.1. Блуждание по вересковым снам ==========

Дрему Мидира прервал один очень странный звук. Этайн, проснувшаяся раньше него, зашевелилась, втянула носом воздух. Повернулась к нему — довольная, словно выяснила что-то, и почти не грустная.

— Не подскажешь, чем это таким важным занята моя королева?

Она потянулась и зевнула, показывая розовый язычок, намекая, что это все полусон. Мимолетно дотронулась до темного соска. Знала ведь, как волчий король отвечает на ее наготу!

Округлость женской груди, перевитая ткань между сжатых ног, призывный взгляд из-под изогнутых ресниц… Мидир поднял подбородок Этайн, заглянул в глаза, где теплое золото плескалось в темной, почти черной зелени.

— Ты нюхала меня?

— Ты так вкусно пахнешь… — стеснительно ответила жена. — Я наконец разобрала.

— Звери не пахнут.

— Почему?

— Если зверь начнет издавать запах, значит, он слаб или болен. Тогда его найдет более сильный зверь…

— И что? Расцелует? — коснулась она его руки.

— И сожрет.

— Как все печально, — но сама Этайн печальной не выглядела. Мало того, губы ее подрагивали, сдерживая смех. — На роль самого страшного зверя в этом Доме я точно не гожусь. И как я нашла тебя, мое сердце? Странно… После всех этих кошмаров с твердой водой и хищными деревьями — такой хороший сон! Мне приснилось, мы вместе старели. Я даже вспомнила, что когда-то мечтала об этом. Я так отчетливо вспомнила эту мысль… Но она словно бы не моя. Какая глупость, правда?

— Не такая уж и глупость.

Этайн, улыбнувшись, лизнула его грудь — длинно, сладко, по-волчьи. Мидир яростно зажмурился, пытаясь забыть ее мечты не о нем.

— Но все же, если волки не пахнут… как тогда волчице найти своего волка?

— А как думаешь сама? По вою?

— Все-таки по нюху! — не соглашалась Этайн. — Ты пахнешь горькой хвоей, терпким дымом, мускусом и… — она втянула воздух совсем как волчица, — и фиалками. И я… сейчас тоже пахну тобой!

— Не могу я пахнуть фиалками!

Волчьему королю должно было бы рассердиться — где он, а где фиалки? Зверь с фиалкой в зубах! Но сердиться на жену никак не получалось.

Она не отвечала. Мидир пригляделся: Этайн устала. Очень устала.