О детях и прочей нечисти

Я ещё не успеваю сообразить, что значит это слово, как с полки валится книжка, но не падает на пол, а замирает на середине дистанции и неторопливо плывёт по воздуху Айше в руки.

— Круто! — выдыхаем мы с Киром, когда волшебство окончено.

Айша скалится.

Наш дуэт будит Алэка, и он тоже высказывается по поводу Айшиных способностей.

— Это, по — моему, называется «повелевать», да? — спрашиваю я.

Айша кивает.

— Ничего себе, Алтонгирел и сам не так давно научился это делать…

Девочка улыбается ещё шире, если возможно.

— Ну так, — гордо говорит Кир, — фигни не держим!

Айша немного розовеет, потом снова переключает внимание на книжку.

— Улети!

Книжка послушно поднимается в воздух и плывёт к полке. Втиснуть её в родную щёлку составляет для Айши некоторый труд — надо сначала попасть, а потом приложить усилие, книг — то у нас много, — но она справляется.

Я аплодирую.

— А говорить ты всё ещё не можешь? — спрашиваю.

Она мотает головой и показывает, мол, потом, позже.

— Покажи ещё, — просит Кир. — Тебе, наверное, тренироваться надо?

Она кивает и принимается гонять по комнате разные предметы. Алэк решает, что это очень интересно, особенно когда в воздух всплывают некоторые его игрушки. Он сползает с Кира и на всех четырёх шустро гоняется за своими богатствами, оглашая комнату боевым кличем.

Хос, второй раз за день разбуженный детскими воплями, поднимает хмурую голову, видит несущегося на него по воздуху плюшевого зайца и на автомате хватает его зубами. Заяц крякает, Хос пугается и плюётся, тут же перекидываясь человеком.

— Что делаете?! — возмущённо спрашивает он.

— Айша тренируется, — поясняет Кир. — Айш, а ты можешь меня в воздух поднять?

Она мотает головой.

— Эх, — вздыхает Кир, — ну ладно. Хос, хватит спать, всё проспишь!

— Не спать вопли куда прячусь, — ворчит Хос, клюя носом.

— Чё? — моргает Кир. — Сам — то понял, что сказал?

— Хос, говори понятно! — требует Айша.

Хос резко подскакивает с вытаращенными глазами и на одном духу выдаёт:

— Я говорю, с вами разве поспишь, вопите тут, как сбесившиеся цапли, а мне даже спрятаться некуда! Ой!

Он замолкает в полной растерянности от своей тирады.

— Айш, ты ему повелела, что ли? — догадываюсь я, припоминая, какой эффект это может иметь на развязывание языка.

Айша виновато кивает.

— Она не нарочно, — вступается Кир. — Ей потому и говорить нельзя, что так получается.

— Так это чего, я теперь всё время буду по — умному говорить? — медленно произносит Хос, исследуя свои новые возможности.

Мы все пожимаем плечами.

На этой оптимистической ноте возвращается Алтонгирел. Очевидно, он достаточно отдохнул и помедитировал, чтобы снова встретиться с подопечной.

Он озирает бардак, который мы развели, Алэка на куче игрушек, Хоса, замершего посреди комнаты.

— О, снова этот пожаловал, — хихикает Хос. — Когда я в человеческом облике — то хоть не побоишься подойти?

Алтонгирел медленно переводит взгляд на Айшу.

— Я же сказал на людях не упражняться, — негромко, но угрожающе говорит он.

Айша вжимает голову в плечи.

— А Хос и не человек! — выпаливает Кир.

Алтоша поджимает губы.

— Не пугай ребёнка, — одёргиваю я его.

— Она должна думать прежде чем делать, — ворчит Алтонгирел, садясь рядом со мной.

— И какой процент человечества следует этому правилу? — закатываю глаза я.

— Лиза, у девочки огромная сила. Любое нечаянно сказанное слово может привести к катастрофе, как ты не…

— Ну так а ты для чего нужен? Выстрелил, как из пушки, даже нам ничего не сказал, а она должна сама за собой присматривать? Ты вообще можешь отменить то, что она делает?

— Э, не надо ничего отменять! — встревает Хос. — Мне так гораздо удобнее!

Айша на полу совсем сжалась в комочек, Кир смотрит на Алтошу так, как будто вот — вот загрызёт. Один Алэк беспечно собирает свои игрушки в большую коробку, потом вынимает и снова собирает.

Алтонгирел стискивает зубы, некоторое время молчит, потом тяжело вздыхает и поднимает голову.

— Айша, подойди сюда.

Она быстро, хотя и опасливо, подходит и садится на диван, повинуясь пригласительному жесту.

— У тебя хорошо получается повелевать, — через силу произносит духовник. — В этом я тобой очень доволен.

Девочка заметно приободряется.

— Но пожалуйста, будь аккуратнее. Я понимаю, что ты не нарочно. Повелевание может быть очень опасно. Это ясно?

Айша кивает, всем своим видом выражая, что больше не будет.

Алтонгирел удовлетворённо откидывается на спинку дивана.

— Скажи ей, что она не сделала ничего плохого и ты не сердишься, — говорю я на всеобщем, пихая его локтем в бок.

— Ещё чего, — огрызается он, тоже на всеобщем. — Во — первых, это неправда, она ведь меня ослушалась, во — вторых, ты знаешь, что я чувствую по поводу подобных утверждений. Пускай Унгуц её учит, что хорошо, а что плохо.

— Слушай, в моей нравственности ты, кажется, не сомневаешься? Вот я тебе говорю, что она не сделала ничего плохого. Ты можешь ей это повторить или язык завянет?

Алтонгирел строит мне рожу, потом отворачивается и, ни на кого не глядя, без выражения произносит:

— Айша, ты не сделала ничего плохого и я не сержусь.

Айша лучезарно улыбается и неожиданно целует его в щёку.