О дьяволе и бродячих псах

– В прошлом Ричард вместе с отцом занимался торговлей оружием. Дело по душе, знаешь ли. Поэтому он неплохо разбирается в пушках и, помнится, Грейсон упоминал, что… – Агнес снова вытянула шею, чтобы проверить, не стоит ли кто у открытых дверей, – Ричард держит коллекцию клинков. Мечи, ножи, кинжалы – все колюще-режущее барахло. Предлагаю тебе заглянуть в антикварную лавку.

Решение облегчило головную боль, но после услышанного Нина загорелась таким нешуточным интересом к жизни Ричарда, что все ее проблемы будто бы разом померкли.

– Что стало с семейным бизнесом? – Она схватила из коробки с игрушками спутанный ком гирлянды и принялась искать начало.

– С отцом произошла неприятность, его убили, – произнесла Несс с такой легкостью, словно отец Ричи не погиб, а уехал доживать свой век на безлюдной ферме. – Кажется, мафия, которая прикрывала торговлю, что-то не поделила с конкурирующей группировкой. Там уже было не до бизнеса.

– Мафия, бандитские группировки – я думала, такое бывает только в гангстерском кино, – недоверчиво усмехнулась Нина, хотя в ее голове Ричард правдоподобно вписывался в антураж итальянской мафии.

– Достаточно на сегодня историй. Я и без того наговорила больше положенного.

Послышался жалобный дребезг стекла. В гостиную вошел Грейсон и поставил на пол ящик, заполненный бутылками самых разных форм и цветов. Агнес мгновенно забыла обо всем. Она опустилась перед ящиком на колени и стала потихоньку перебирать содержимое, внимательно останавливаясь на каждой этикетке.

– А праздники обещают быть веселыми, – без особого энтузиазма отметила Нина.

– На то они и праздники, – Грей задорно взъерошил волосы.

Агнес проворчала сквозь зубы что-то сердитое, похожее на «буду рада отпраздновать еще один год в этом проклятом доме». Трудно было утверждать наверняка. Меж тем в сторону Нины вытянулась рука с джином:

– Будь любезна, передай Джеймсу. Я ему задолжала.

– Проиграла в карты?

– Хуже, в бильярд.

Не вдаваясь в подробности, Нина взяла бутылку и поплелась наверх, попутно размышляя, где она могла видеть в городе антикварную лавку. Но чем ближе подходила к комнате Джеймса, тем нескладнее становились мысли. Он никогда прежде не оставлял дверь к себе нараспашку, – предчувствие шепнуло о чем-то дурном. Снедаемая любопытством, Нина без стука заглянула к соседу и застала его с горничной в момент неловкого поцелуя.

Сердце надсадно забилось. Нина не знала, куда себя деть от смущения и вины за вторжение в интим. Глаза стыдливо забегали по сторонам.

Коллекция виниловых пластинок в нише шкафа из орехового дерева.

Проигрыватель Luxman.

Все мебельные ножки в комнате повторяют львиные лапы.

Джеймс обхватил Риту за плечи и отстранился. Несколько секунд они пристально глядели друг на друга, будто переговариваясь на ментальном уровне, пока Рита не заметила Нину в дверях. Щеки горничной налились румянцем, губы приоткрылись в безмолвной речи. Взгляд Джеймса был холоден, Нины – изумленным, блуждающим, оттого Рита оторопела. Она беспомощно поникла и исподлобья посмотрела на возлюбленного еще раз. Но не найдя в нем ни капли сочувствия, стрелой бросилась прочь.

На Нину обрушился гнев карих глаз.

– Я ничего не видела.

Джеймс навис коршуном:

– Ты либо по делу, либо проваливай! – прорычал он, не скрывая презрения.

Возмущенная грубостью, Нина ядовито выплюнула в ответ:

– Уж в делах-то ты всяко успешней, чем в любви.

– Эй, ты ходишь по скользкому краю. Я ведь могу и перестать быть добрым.

– И «исчезнут с громовым раскатом небеса», ну и так далее, и так далее, – Нина даже не скрывала того, что на самом-то деле не читала Священного Писания. – Привет от Несс, – она резко пихнула Джеймсу бутылку и, не дождавшись ответа, хлопнула дверью напротив.7

Зал переливался гирляндами самых разных цветов. Там, где перемигивание лампочек касалось гладкой поверхности елочных шаров, свет разбивался на радужные сполохи, усеивавшие пол. В гостиной все дышало праздником и пьянящим ароматом хвои.

У камина собрались постояльцы «Барнадетт». Мужчины были одеты в костюмы и, надо признать, классика добавляла им изысканной солидности. Нина смотрелась в наряде мужского кроя не хуже: свободные ткани хоть и прятали рельефы женской фигуры, но обнаженные ключицы и шея придавали образу притягательности.

Нина сидела на излюбленном коврике и порывисто пропускала сквозь пальцы мягкий ворс, пока остальные пребывали в молчаливом ожидании. Первой из сестер в гостиной появилась Агнес в бордовом платье с брошью под самым горлом. Сразу за ней вошла Эстель – воплощение элегантности и хорошего вкуса. Платье на тетушке было приталенное, из серебристой ткани, с гофрированными рукавами-фонариками; по груди рассыпались мягкие волны волос, пахшие сладостью. С прирожденной грацией Эстель опустилась рядом с Люциусом и в бесстрастной манере обвела взглядом присутствующих.

Агнес – зачинщица жеребьевки – взяла на себя роль ведущей. Первый подарок она преподнесла Люку. Шурша полупрозрачной бумагой, он вытянул из коробки замшевый пиджак в тон зеленых глаз. Модного фасона, с широкими плечами.