О дьяволе и бродячих псах

– Давай вспомним, сколько раз ты сидел передо мной в таком виде? Семь? Боже, да передо мной любитель нарываться на проблемы!

– То есть, вы не будете проверять еще раз?

– Повторяю, в «Барнадетт» все чисто. Там живут Эстель и Агнес Стелманис – милые женщины, даже мухи не обидят. А тебе, Перси, я посоветую впредь не разъезжать в нетрезвом состоянии. Можешь схлопотать проблемы и посерьезнее.

И без того обезображенное лицо Перси перекосило от гнева:

– Да и плевать я хотел на тачку! Мне папа новую купит. А эту, если найдете, можете себе оставить, – возмущенно вскинул он руку и вскочил со стула.

Парень отправился было прочь из кабинета, но голос Фабера задержал его:

– Перси. Если я узнаю, что ты сунулся в «Барнадетт», предупреждением можешь уже не отделаться. Не думаю, что это понравится твоему отцу.

– Да понял я, понял, – раздраженно проворчал тот.

С грохотом он захлопнул дверь, а потом всю дорогу до дома под песни Van Halen раздумывал, какую машину выберет на этот раз. Что-то стильное, может, и вовсе кабриолет! И точно не красного цвета. Вот парни обзавидуются!

В вечерней гостиной тихо потрескивал камин, вторя свистящей с улицы метели. Джеймс лежал на диванчике и откровенно хандрил. Меланхолически запрокинув голову, он изучал потолок, как скучную книгу. Не забавлял его и Ричард, растянувшийся среди подушек напротив, – томные глаза горели золотом в полумраке, не излучая никакого интереса к жизни.

Между двух зол расположилась Нина, предпочитая мягким сиденьям пол. Глядя на апатичные лица, ей невольно хотелось свернуться на коврике калачиком и спать, спать, спать до самого утра. Кружка чая в руках обдавала теплом и особенно уютно согревала, когда беснующийся за окнами ветер то и дело вздымал снежные вихри, заставляя стекло в рамах дребезжать.

Над Ричардом навис Люциус – облокотившись о спинку дивана, он безразлично разглядывал ногти. Спокойствие делало его аристократичные черты вдохновением для любого художника. Точеные, выразительные – Тициан выводил бы их с превеликим удовольствием.

Грейсон и Эстель держались поодаль, осматривая углы залы, словно находились здесь впервые.

Безмолвное ожидание томило и задерживалось в гостиной уже до неприличия.

Агнес пристально обвела присутствующих взглядом, как если бы многодетная мать пересчитывала карапузов перед поездкой в зоопарк. Короткие пальчики тетушки сжимали перевернутую тульей книзу шляпу. Классическая фетровая, ничем не примечательная шляпа, но тем не менее она вызывала у Нины совершенно детское любопытство:

– Что это у тебя там?

– Жребий, который определит, кого вы осчастливите подарками в Новый год.

По залу прокатились сокрушительные вздохи. Нина с недоумением замотала головой, не понимая причин страдальческого настроения.

– Опять? – проворчал Ричи, вяло прикрыв глаза. – Che noia.5

– Тихо!

– Анонимный Санта? – переспросила Нина.

– В следующий раз я бы предпочел назвать это именно так, – подхватил Джеймс. – Звучит не столь пугающе, как жребий.

– Глупостей не несите, мы Рождество здесь отродясь не празднуем, – голос Несс прозвучал, как пощечина. Где-то раздраженно цокнула языком Эстель.

– Бам! Еще один балл в копилку тех, кто считает «Барнадетт» оплотом антихриста, – ухмыльнулся Грей.

– Правильно, пусть лучше боятся нас.

– Так мы играем в анонимного антихриста? – Ричард совсем упустил нить беседы.

– Ага, будем угадывать, кто из нас выдает себя за Господа Бога, – язвительно прищурился Джеймс.

Нина заметила, как Люциус разом помрачнел, будто в разговоре задели его честь.

– Ты, Митч, давно в зеркало смотрел? – насмешливо спросил Грей, откинувшись на спинку стула. – Так оброс, что с тебя самого можно иконы писать.

Агнес красноречиво закатила глаза и принялась по очереди протягивать шляпу с именами:

– Когда я работала инженером на фабрике, мы всем отделом обменивались анонимными подарками с помощью жребия. Это было довольно забавно, к тому же здорово спасало кошелек.

Грей вытянул карточку:

– Что тебя так пугает в слове «жребий», Митч?

– Неопределенность судьбы, рок, неизбежность…

– Или все то, что я испытываю, представляя, как дед в красных подштанниках протискивает зад ко мне домой через печную трубу, – мрачно закончил Ричард. – Это так пóшло.

Нина улыбнулась против воли.

В руках Эстель мелькнула карточка и тут же исчезла в складках платья.

– Помнится, в прошлом году мой антихрист подарил бутылку дорогого виски и носки, – спонтанно поделился Джеймс.

– Вообще-то, это был я, – тут же отозвался Ричард.

Джеймс наигранно вытаращил глаза, якобы был крайне удивлен, и театрально вздохнул:

– Ах, серьезно, что ли? Да ты и вправду антихрист, ничего святого.

Ричард, не терпевший даже подобия насмешек над собой, лениво запустил в шутника подушку.

Нина меж тем продолжала следить за безучастным Люциусом – казалось, что ему порядком надоел весь этот треп. Он находился в состоянии глубокой озадаченности и не покидал его ровно до приближения Агнес. Люк вытащил карточку и скромно улыбнулся. И Ричард это заметил: