О дьяволе и бродячих псах

– Лоркан хотел втянуть меня в шантаж, но я давно не его марионетка. Эти игры не по мне, пускай попробует силой…

– Силой? – Ричард внимательно рассматривал Джеймса, явно сомневаясь в здравии его рассудка. – Я бы не стал связываться с Лорканом.

– А еще ты бы с удовольствием прогнулся под его условия, – прошипел Джеймс. В нем закипала желчь от одной только мысли, что Ричард не видел ничего предосудительного в том, чтобы преклониться перед Лорканом.

Чувствуя нескрываемое возмущение, Ричард резко выпрямился:

– Ты отдаешь себе отчет в том, с кем хочешь развязать войну, amico?10

Ричард терпеть не мог, когда Джеймс становился по другую сторону баррикад и давал трещину их дружбе. Вплотную к этому примыкала и ревность, – она была не чужда ни людям, ни демонам. Особенно демонам. Собственническая натура товарища была настолько хорошо знакома Джеймсу, что он не сомневался – в ней-то Ричард и черпает бешенство.

– Дело принципа.

– Митч прав, – поддержал Грейсон. – Лоркан заигрался со вседозволенностью. И я предпочту заново сдохнуть, чем сесть на цепь.

Джеймс благодарно взглянул на него.

– Вы себя слышите? – не сдавался Ричард. – Готовы умереть за жалкое человеческое существование. Принципы, вашу мать! Видели бы вы себя! Мы были непобедимы, вместе могли бы надрать зад всем аду, а теперь я вижу перед собой слюнтяев, неспособных обидеть и котенка…

Джеймс собирался возразить, но мысль оборвалась, когда в закусочную вошли трое. Они возникли на пороге почти одновременно, уступая всего на полшага рыжеволосому юноше, очевидно, альфе сей компании.

Однажды Джеймс выполнял работу по заявке некой вдовы – вскапывал землю на частном участке. И кто ж знал, что хозяин (чтобы ему икалось на том свете) при жизни проложил под землей электрический кабель. Случайно нарвавшись на сюрприз, Джеймс получил разряд в десять киловольт. Сейчас он переживал то же самое – как будто тело поразил ток.

С первого взгляда демон узнал в ребятах зачинщиков потасовки на трассе. Стрелявшего среди них не оказалось. Тупым отголоском заныла затянувшаяся рана, фантомная пуля погрузилась в плоть, как в мягкую глину, и, ей-богу, лучше бы Джеймс чувствовал боль. Иногда он тосковал по возможности испытать что-то столь сильное и острое, что затмило бы все прочие ощущения. Но даже вспомнить не мог, каково это.

Троица прислонилась к барной стойке, заказала пиво. Парень в дутом жилете вовремя вспомнил, что недавно вышел с планового посещения стоматолога, и заменил алкоголь яблочным соком. Этот треск зубов Джеймс слышал до сих пор.

– В чем дело? – гнев Ричарда сменился тревожным недоумением.

Но Джеймс молчал. Он смотрел на компанию с хищным прищуром, и можно было решить, что в голове его зреет преступная мысль. «Неплохой был пикап, – внезапно подумалось ему, – и горел красиво». Пристальный взгляд Джеймса сложно было бы не ощутить на себе; парень в дутом жилете обернулся и беспокойно похлопал приятеля по спине:

– Перси, смотри.

Рыжеволосый нехотя оглянулся и забегал глазами, а затем зрачки его резко замерли, словно столкнувшись с непреодолимым препятствием. Джеймс прямо-таки видел по лицу парня, как тому пришлось судорожно поднять картотеку с воспоминаниями, но некоторые ящички упорно заедало. На скулах Перси вдруг вздулись желваки, и стало ясно: он завершил опознание, хоть это и потребовало чуть больше времени, чем у его друзей.

– Эй, ты! – закричал Перси. – Да, я к тебе обращаюсь, урод! Твою-то рожу я везде узнаю, ты угнал мою машину! – он был на грани нервного срыва.

Все разговоры в «Араси» вмиг смолкли, взгляды обратились на разыгравшееся зрелище. Со свирепым выражением лица парень приблизился к столику и нахально уперся в него руками. За спиной замаячили друзья.

– Думал, сможешь подкупить полицию, и тебе все сойдет с рук? Как бы ни так! Я знаю, что ты, придурок, живешь в «Барнадетт»…

– Парни, – скучающе прервал Ричард, – по-моему, вы приняли нас не за тех, – он заглянул в лицо каждого юноши, и золотистые глаза засверкали диким пламенем.

В зале повисла давящая тишина. Перси выпрямился и часто заморгал, будто бы не вполне очнувшись спросонья. Лицо его стало неподвижным и не выражало ничего: ни ярости, ни страха, ни замешательства; взгляд остекленел. Джеймс подозревал, что и в голове у молодого человека творилась полная неразбериха. Сам он, конечно, не испытывал эффект Ричарда на себе, но видел не раз.

– Мы приняли вас не за тех, – покорно согласился Перси и вернулся с товарищами к барной стойке. Злополучный вечер, пикап, Джеймс, Нина – все осталось бледным воспоминанием.

Джеймс осторожно посмотрел на Ричарда. Тот лишь самодовольно улыбнулся, принимая безмолвную благодарность.

– Нельзя здесь оставаться, – негромко произнес Грей, тревожно осматриваясь. Он, как напуганная лань, прислушивался к царившему безмолвию в ожидании, что беда вот-вот нагрянет.

И, в самом деле, она таилась там, где никто не ждал.

– Люди, мы все стали свидетелями дьявольского деяния! – из-за дальнего столика вскочил мужчина в бедном пальто. – Демоны спустились к нам из «Барнадетт», чтобы диктовать свою волю!