О дьяволе и бродячих псах

Уныло и саркастично Нина усмехнулась над собственной беспомощностью и положила «магнум» на скамейку подле себя.

В тишине отчетливо раздавался щебет птиц. Ветер налетел и утих, степенный зимний воздух окутал холодом. Но возвращаться не хотелось. Грей наверняка снимал пришпиленного, как бабочку к доске энтомолога, Джеймса, занимался ранами; Ричард плевался кровью, и нельзя было сказать, что совершенно незаслуженно. Так себе виды.

По снегу заскрипели шаги. Нина застыла, прислушалась. Кто-то приближался неспешно, размеренно, но твердой поступью. По телу поднялся жар, заставив забыть о цепких лапах зимы. Рука легла рядом с револьвером.

Сердце било в гонг ожидания. «Покажись», – Нина настороженно водила взглядом по сторонам, надеясь заметить какое-то шевеление. Из-за уродливого кустарника показалась рыжая голова.

Рита была одновременно собой и кем-то другим. Жестокая искра во взгляде не имела ничего общего с улыбчивой, лучистой девушкой. Нет, улыбка была, но со злой иронией. Нина помнила последнюю встречу с Ритой в городе и держала перед ней напускное спокойствие. Хоть сердце и наполнилось страхом.

– Пришла прибраться? Можешь начать с гостиной.

– У тебя еще остались силы шутить, похвально.

Рита приобрела особую красоту – что есть, то есть,– но красоту опасную. Черты стали четкими, заостренными; непривычная для ее прежнего облика грация внушала трепет. Величаво вздернутым кверху подбородком демоница напоминала Ричарда; Нина не сомневалась, что и надменности в ней стало не меньше.

– Зачем ты здесь?

– Убедиться, что мое послание дошло. Неужели Эстель не передала? – в больших глазах сверкнул лукавый огонек. – Ой… – с театральной мрачностью спохватилась Рита.

Нина наблюдала за ней, не выдавая трусости.

– Эстель – крепкий орешек. Как она боролась за то, чтобы прикрыть тебя! А ведь нас с тобой отделяло всего несколько коротких слов, – принялась раскладывать все по полочкам Рита. – Каково это – знать, что Эстель погибла потому, что тебя не оказалось в нужном месте в нужное время?

В голове вдруг разверзлись густые облака, и понимание, как ясный луч, коснулось разума. «Иди за мной» – в тот злополучный вечер инкогнито хотел не встречи. Он уводил Нину от ищейки.

– За что ты так с Эстель? Она всегда была рада тебе, – сквозь зубы процедила Нина. Пальцы теснее обхватили холодную рукоять револьвера.

– То, что было в прошлой жизни, не имеет смысла. Почти.

Поднялся ветер, играя с длинными волосами Риты, как с огненным знаменем.

– Мне не досталось внимание желанного мужчины, – говорила она с таким сомнением в лице, будто вспоминала на ходу. – Он много значил для меня.

– Может, дело в скотском характере?

– Нет, Нина, дело в тебе.

– Неожиданно.

Рита шагнула ближе.

– Как больно быть человеком. Маленьким, беспомощным, когда тебя запросто может ранить чье-то равнодушие, – по-деловому рассуждала она. – Люди – удивительные существа, и как только, при всей слабости, им удалось вершить мир?

– Это все природный дар отыскать в слабости силу.

Не найдя в глазах Риты зачатков понимания, Нина раздраженно добавила:

– Вижу, в мозгу что-то зашевелилось, перегреешься ведь.

– Недолго тебе осталось смеяться. К слову, у меня тоже есть кое-что забавное: Лоркан приказал убить тебя, только чтобы позлить остальных. Настолько твоя жизнь бестолкова, представляешь? А ведь я собиралась сделать то же самое. В этот раз тебе не уйти. Пришло время вспомнить о смерти…

«Один мой приятель сказал, что ты снова забыла», – стихийно зазвучал в голове голос зазеркального Сэма.

Приятель. Ее личный инкогнито. Ее анонимный даритель.

Задыхаясь от ярости, Нина вскинула револьвер, целясь в лоб соперницы. Безумный гнев сотрясал руки. Еще недавно она была уверена, что беспрепятственно расправится с убийцей Эстель, но палец упрямо застыл на спуске. Нина заставляла себя, взывала к ненависти, но глаза упорно обманывали совесть: перед лицом стояла живая девушка из плоти и крови, и пустить пулю ей в лоб противоречило человеческой природе и в целом принципам гуманизма.

Было ли что-то сильнее ненависти? Что-то, что охотнее склонило бы призвать демоницу к ответу?

– Это и значит быть человеком, – усмехнулась Рита. – Какая-то заноза мешает, верно? – она изогнулась грациозной пумой, готовясь к нападению.

«Либо ты, либо тебя, – науськивал Сэм, – Руки держи увереннее. Не разочаровывай…»

В последнее время он нередко посещал ее воображение. И появился в момент, когда Нина больше всего в этом нуждалась.

– Всего одно движение, но у тебя не полу…

«Долго думаешь!»

Прогремел выстрел. Над деревьями взметнулось черное облако испуганных птиц. Неожиданно сильная отдача болью хлестнула по рукам. Нина исступленно отбросила «магнум», как ядовитую гадюку, и с канонадой матерных слов схватилась за запястья.

Глаза Риты застыли в изумлении. Тонкие кисти рук намертво вцепились в собственное горло, но кровь так и била толчками сквозь преграду в унисон предсмертным хрипам. Смерть мчалась со временем наперегонки. Меньше, чем за минуту Рита пала замертво.