О дивный новый мир (Brave New World)

Of that imagined stoicism, that theoretical courage, not a trace was left.	От воображаемого стоицизма, от сочиненного бесстрашия не осталось и следа.
He raged against himself-what a fooll-against the Director-how unfair not to give him that other chance, that other chance which, he now had no doubt at all, he had always intended to take.	Он бесился на себя: какой же я дурак! Бесился на Директора: как это несправедливо - не дать возможности исправиться (а он теперь не сомневался, что хотел, ей Форду, хотел исправиться).
And Iceland, Iceland ...	И в Исландию, в Исландию...
Lenina shook her head.	Ленайна покачала головой.
"Was and will make me ill," she quoted, "I take a gramme and only am."	- Примет сому человек - время прекращает бег, -напомнила она. - Сладко человек забудет и что было, и что будет.
In the end she persuaded him to swallow four tablets of soma.	В конце концов она уговорила его проглотить четыре таблетки сомы.
Five minutes later roots and fruits were abolished; the flower of the present rosily blossomed.	И в несколько минут прошлое с будущим исчезло, розово расцвел цвет настоящего.
A message from the porter announced that, at the Warden's orders, a Reservation Guard had come round with a plane and was waiting on the roof of the hotel.	Позвонил портье отеля и сказал, что по распоряжению Хранителя прилетел за ними охранник из резервации и ждет с вертолетом на крыше.
They went up at once.	Они без промедления поднялись туда.
An octoroon in Gamma-green uniform saluted and proceeded to recite the morning's programme.	Очень светлый мулат в гамма-зеленой форме поприветствовал их и ознакомил с программой сегодняшней экскурсии.
A bird's-eye view of ten or a dozen of the principal pueblos, then a landing for lunch in the valley of Malpais.	В первой половине дня - облет и обзор сверху десяти-двенадцати основных поселений-пуэбло, затем приземление и обед в долине Мальпаис.
The rest-house was comfortable there, and up at the pueblo the savages would probably be celebrating their summer festival.	Там неплохой туристский пункт, а наверху, в пуэбло, у дикарей летнее празднество должно быть.
It would be the best place to spend the night.	Закончить день там будет интереснее всего.
They took their seats in the plane and set off.	Они сели в вертоплан, поднялись в воздух.
Ten minutes later they were crossing the frontier that separated civilization from savagery.	Через десять минут они были уже над рубежом, отделяющим цивилизацию от дикости.
Uphill and down, across the deserts of salt or sand, through forests, into the violet depth of canyons, over crag and peak and table-topped mesa, the fence marched on and on, irresistibly the straight line, the geometrical symbol of triumphant human purpose.	Пересекая горы и долы, солончаки и пески, леса и лиловые недра каньонов, через утесы, острые пики и плоские месы гордо и неудержимо по прямой шла вдаль ограда - геометрический символ победной воли человека.
And at its foot, here and there, a mosaic of white bones, a still unrotted carcase dark on the tawny ground marked the place where deer or steer, puma or porcupine or coyote, or the greedy turkey buzzards drawn down by the whiff of carrion and fulminated as though by a poetic justice, had come too close to the destroying wires.	А у ее подножия там и сям белела мозаика сухих костей, темнел еще не сгнивший труп на рыжеватой почве, отмечая место, где коснулся смертоносных проводов бык или олень, кугуар, дикобраз или койот или слетел на мертвечину гриф и сражен был током, словно небесной карой за прожорливость.