О германских служителях культа Вотана

И все-таки уже в то время ведовство в большей степени оперировало внешним культом, а не учением. Это связано с тем, что на тот момент правящие династии, высшие слои общества и знать уже давно отвернулись от ведовства и, следовательно, от культа Вотана. Такой отход похож на то, что случалось в эпоху Рококо и последующие периоды, когда привилегированные места начали обустраивать на удалении от центров народных праздников. Это был знак прихода нового времени – времени итальянской оперы и французских ассамблей. Эффект этой перемены не заставил себя ждать: миф о Вотане, говоря современным языком, просто вышел из моды. Когда народные праздники утратили свою популярность, они всецело стали достоянием деревенских жителей, которые, в свою очередь, и сегодня празднуют солнцеворот, возвращение птиц и подобные памятные дни, уже давно забытые государством.

Так же и тысячу лет назад короли и знать отстранились от мифа о Вотане, от тогдашнего ведовства, и оставили его крестьянам. Это произошло вместе с установлением моды на христианство.

Но если такой древний народный обычай отмирает, то это значит, что он потерял свою власть уже в самом начале процесса отмирания. Так в одиннадцатом веке случилось с собраниями хольд, от которых остался культ без учения; то же произошло в восемнадцатом веке, когда народные праздники, которые в течение нескольких столетий растрачивали свою религиозно-мистическую основу, уносили с собой в небытие некогда хранимые смыслы германской праверы.

Положение подневольных, крестьян, которые во все времена занимают низшую ступень образовательной системы любой нации (хотя и являются основой ее постоянной регенерации) и выступают с наиболее консервативных (в лучшем смысле этого слова) позиций, стало единственной опорой для утрачивающихся мистерий Вотана. Так что нет никакого чуда в том, что ведовство все сильнее грубело и мельчало. Так оно все глубже уходило в болото, пока не исчезло совсем, растворившись в процессах над ведьмами и следующих за ними двух столетиях забвения – то есть к началу восемнадцатого века.

Опираясь на все вышесказанное, нетрудно понять, почему большинство ведьм вышли именно из крестьянской среды, в то время как бюргеры и представители знати указаны в обвинительных протоколах по делам ведьм лишь в исключительных случаях.

Несмотря ни на что, ведовство так и не было запрещено; лишь одно действие в его рамках было наказуемо: оно состояло в принесении человеческой жертвы, в поедании этой жертвы – мяса детей.

Процессы против ведьм начинаются в 1485 году, когда Папа Иннокентий Восьмой издает буллу, в которой указано, что ведовство – это преступление, которое карается смертной казнью.

Когда при императоре Отто Великом, в Х веке, была жестоко и окончательно подавлена последняя искра мужской германской традиции служения Вотану – древний певческий орден – когда собрания разрозненных служителей Вотана утратили свою теологическую и научную часть (ведь исчезли их руководители), то втайне сохранявшееся учение начало сходить на нет, и некогда существовавшая церемония уступила место обычаю. А он, в свою очередь, все сильнее перерастал в самые порочные оргии, становился прикрытием для блуда и греха – преступлений, грозивших народу полным одичанием; пляски ведьм стали представлять реальную угрозу, однако не в том смысле, какой ее видели гонители ведьм.

Однако в германской древности и даже во время раннего христианского Средневековья, когда такими собраниями руководили специально обученные скальды, эти праздники и танцы не были полностью освобождены от эксцессов, но такие эротические церемонии имели глубокую мистическую подоплеку; они опирались на природную религию и потому не несли в себе никакого деморализирующего заряда; короче говоря, это были мистерии, полностью соответствовавшие дионисийским празднествам древних.

Эти вотанистские мистерии были обращены к плодородию и силам природы и в этом смысле имели мистическую цель: празднование пробуждения природы в ожидании богатого и прибыльного года.

Однако чтобы проводить параллели между германскими плясками ведьм и греческими дионисиями и справедливо соотнести ведьм с вакханками, нужно сравнить обе мистерии друг с другом. Тут мы обнаруживаем невероятные сходства.

Дионисий (или Бахус) зовется также ночным, черноногим или козлоногим; вместе с Деметрой он властвует в Нижнем мире, он бородат, у него есть козлиные рога; из-за этих атрибутов его называют козлобородым, ему в жертву приносят козла, а всем известные сатиры составляют его свиту.

Так как сказания и сцены Боксберга (Bocksberg в переводе значит «Козья гора») известны всем, то достаточно лишь вспомнить козлоногого черта, которого часто полностью представляют в виде козла, и сходство будет очевидно.